«

»

ИНТЕГРИРОВАТЬСЯ, НЕ ЗАБЫВАЯ СЕБЯ

В первом квартале 2015 г. произошло рекордное снижение доли «евробелорусов» – респондентов, которые высказываются за интеграцию Беларуси с ЕС. При этом несколько увеличилась доля сторонников интеграции с Россией. Однако последнее не привело к отождествлению интересов Беларуси и России, большинство опрошенных высказались за то, чтобы Беларусь не присоединялась к российским контрсанкциям против стран Евросоюза.

Мартовский 2015 г. опросе был зафиксировал исторический минимум проевропейских настроений в Беларуси – доля сторонников евроинтеграции страны упала ниже 25% (граф. 1).
Впрочем, в сентябре прошлого года доля «евробелорусов» была примерно такой же, а доля противников евроинтеграции – даже выше, однако по сравнению с декабрем 2014 г. произошло значимое снижение доли приверженцев присоединения Беларуси к ЕС.
При этом несколько увеличилось число сторонников интеграции с Россией (граф. 2).
Ответы на вопрос о дихотомическом геополитическом выборе подтверждают эти изменения (граф. 3).
Судя по всему, главной причиной снижения проевропейских настроений на протяжении минувшего года стал украинский фактор, при этом большинство белорусского общества разделяет российскую версию присоединения Крыма и конфликта в Донбассе, в то время как Запад и ЕС в частности поддерживают позицию Киева.
Однако у колебаний (проевропейские настроения снизились в марте 2015 г. с и без того невысокого декабрьского уровня) могли быть и другие причины.
Конечно, формула «Je suis Charlie» не описывает реакцию на убийство парижских карикатуристов всей Европы. Но все же отношение белорусов к этому преступлению она описывает в гораздо меньшей степени (граф. 4). Им не присущ религиозный фанатизм, но «Я – Шарли», как видим, может сказать среди них отнюдь не большинство. Не исключено, что этот явно проявившийся разрыв в системах ценностей и привел к некоторому снижению проевропейских настроений.
Впрочем, и это обстоятельство, и рост пророссийских настроений не означает, что белорусы стали отождествлять свои интересы и интересы своей страны с интересами союзника и партнера по интеграции (граф. 5).
Сторонников политики санкций ЕС относительно России оказалось примерно впятеро меньше, чем приверженцев вступления Беларуси в этот союз. Но и готовых поддержать Россию, пойти на жертвы ради союзника, оказалось заметно (в 2.5 раза) меньше, чем желающих объединяться со «старшим братом». А внушительное большинство предпочло, чтобы их страна не присоединялась к конфликту ни на одной из сторон.
Это показывает, что те или иные показатели геополитических устремлений белорусов не следует интерпретировать однозначно, как полную готовность отождествить свои интересы с интересами того или иного геополитического «полюса». Часто этот выбор – готовность воспользоваться всеми преимуществами соответствующего вектора интеграции, избежав потерь, связанных с ним же.
Довольно типичны и ответы на вопрос о виновных в «продовольственной войне», разгоревшейся между Беларусью и Россией в конце прошлого года (граф. 6).
Перевес возлагающих вину на Москву по сравнению с теми, кто винит в конфликте Минск, более чем троекратный, но весьма показательно, что больше всего «голосов» собрал вариант обоюдной вины. Представляется, что это результат не недостатка патриотизма, а жизненной философии белорусов – восприятия конфликта как ненормальности и угрозы, убеждения, что в конфликте виноваты обе стороны и что компромисс лучше конфронтации. По меньшей мере, в отношении конфликтов с Россией такая реакция встречается достаточно часто.
При этом относительное большинство белорусов негативно оценивают санкции, которые действуют в отношении их страны, причем баланс оценок сместился в отрицательную область по сравнению со временем, когда эти санкции были введены (табл. 1).
Таблица 1. Динамика отношения к западным санкциям в отношении Беларуси, %
Вариант ответа
06’11*
09’11**
03’15***
Положительно
25.6
19.5
16.9
Отрицательно
33.3
40.6
36.8
Безразлично
32.8
39.6
37.8
ЗО/НО
8.3
0.3
8.5
* «ЕС и США расширяют санкции по отношению к руководству Беларуси – запретили въезд в свои страны почти 200 белорусским чиновникам, судьям и журналистам во главе с А. Лукашенко, которых считают ответственными за фальсификацию итогов президентских выборов и репрессии против участников мирных акций протеста. Некоторые считают, что это хорошо, другие – что плохо. А как считаете Вы?»
** «Недавно Европейский Союз и США ввели новые экономические санкции против нескольких белорусских предприятий, доходы от которых, по их мнению, укрепляют политический режим, подавляющий демократию и права человека. Как Вы оцениваете введение этих санкций?»
*** «Несколько лет назад ЕС и США ввели санкции по отношению к руководству Беларуси – запретили въезд в свои страны 250 белорусским чиновникам, судьям и журналистам во главе с А.
 Лукашенко, которых считают ответственными за фальсификацию итогов президентских выборов и репрессии против участников мирных акций протеста. Позже были введены и экономические санкции против нескольких белорусских предприятий, доходы от которых, по мнению ЕС и США, укрепляют политический режим, подавляющий демократию и права человека. Как Вы оцениваете введение этих санкций?»

В феврале нынешнего года в Минске состоялся саммит Германии, России, Украины и Франции, на котором были подписаны соглашения об урегулировании конфликта в Украине. Роль белорусской стороны не показалась респондентам определяющей, однако она принесла президенту определенные дивиденды народных симпатий (граф. 7).
Как организация указанных переговоров, так и иные аспекты политики официального Минска привели к тому, что оценки этой политики, и в прошлом достаточно позитивные, стали еще выше (граф. 8).
За квартал электоральный рейтинг действующего президента заметно снизился – с 40% до 34.2%. Не вызывает сомнений, что основной причиной этого стал экономический кризис, разразившийся в Беларуси в конце 2014-начале 2015 гг. Однако падение рейтинга оказалось не таким значительным, как можно было бы предположить. В отличие от 2011 г. не произошло его обвала. К тому же уровень доверия А. Лукашенко практически не изменился: в декабре 2014 г. он составлял 49.9%, в марте 2015 г. – 48.8%.
На наш взгляд, украинская политика официального Минска стала своеобразным контрбалансом кризиса – успехи на дипломатическом фронте частично компенсировали неудачи на экономическом.