Данные табл. 1 достаточно наглядно иллюстрируют изменения в оценках общественным мнением проблем, стоящих перед страной и гражданами. На первом месте вне конкуренции традиционно расположился «Рост цен». На этот раз с рекордным значением – 84.1%. Только в 2006 г. на пике эволюции белорусской модели данную проблему отметило менее 80% респондентов.
Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Какие проблемы наиболее остро стоят сейчас перед нашей страной и ее гражданами?», % (возможно более одного ответа)*
|
Вариант ответа
|
06’99
|
06’06
|
12’08
|
06’14
|
03’15
|
|
Рост цен
|
82.7
|
60.1
|
82.5
|
80.0
|
84.1
|
|
Обнищание населения
|
73.2
|
19.5
|
37.8
|
41.9
|
46.8
|
|
Спад производства
|
31.8
|
18.7
|
31.7
|
35.1
|
50.3
|
|
Безработица
|
35.7
|
37.0
|
35.7
|
25.2
|
47.2
|
|
Коррупция, взяточничество
|
29.7
|
27.6
|
26.0
|
23.8
|
23.1
|
|
Уменьшение численности населения
|
–
|
21.9
|
14.9
|
16.9
|
8.6
|
|
Нарушение прав человека
|
23.3
|
22.1
|
20.1
|
16.0
|
22.9
|
|
Отсутствие порядка, законности
|
24.6
|
22.1
|
20.6
|
15.8
|
15.0
|
|
Угроза Запада
|
9.3
|
18.2
|
13.0
|
15.4
|
19.6
|
|
Упадок национальной культуры
|
13.1
|
10.8
|
8.1
|
13.2
|
9.5
|
|
Преодоление последствий Чернобыльской катастрофы
|
29.5
|
25.5
|
10.6
|
11.8
|
9.7
|
|
Преступность
|
44.6
|
23.2
|
20.8
|
11.6
|
17.4
|
|
Международная изоляция Беларуси
|
9.1
|
14.4
|
9.8
|
11.0
|
11.1
|
|
Раскол общества
|
5.0
|
7.3
|
4.0
|
10.6
|
6.7
|
|
Угроза потери независимости Беларуси
|
–
|
8.3
|
5.2
|
9.5
|
5.7
|
* Таблица ранжирована по первой колонке
Исключительность 2006 г. в новейшей истории Беларуси просматривается по большинству «номинаций» при ответе на вопрос табл. 1. В частности, «Обнищание населения» в марте 2015 г. отметило в 2.4 раза больше респондентов, чем в 2006 г., «Спад производства» – в 2.7 раза. Данная «номинация» вышла в абсолютные лидеры по динамике, и впервые заняла второе место по абсолютному значению. Что можно рассматривать в качестве еще одного камня в огород председателя Национального статистического комитета И. Медведевой.
Заметно прибавила и «Безработица», установившая свой локальный максимум – 47.2%. Это своеобразный привет разработчикам закона о «Тунеядцах». Если в условиях столь существенного обострения проблемы безработицы (не исключено, что все еще только начинается) государство попытается реализовать свою социальную инновацию на практике, то последствия подобной активности могут оказаться весьма и весьма неожиданными.
Безработицу как проблему воспринимают, в первую очередь, белорусы, негативно оценивающие перспективу изменения социально-экономической ситуации в Беларуси в ближайшие годы – 57.6%, что на 10.4 пункта больше, чем в среднем по выборке. Удивляться этому не приходится. Среди тех кто не питает надежда по поводу ближайшего будущего белорусской модели преобладают люди экономически активные, т.е. молодые и образованные. В возрастной группе 18-29 лет таких 40.9%, тогда как в возрастной группе старше 60 лет – только 17.7%; среди респондентов с начальным образованием – 10.8%, с высшим – 40.7%.
«Преодоление последствий Чернобыльской катастрофы» окончательно вытеснено на периферию общественного сознания (9.7%). Текущие экономические заботы снизили остроту проблем «Уменьшения численности населения» (8.6%) и «Упадка национальной культуры» (9.5%).
Рост доли респондентов, отметивших «Угрозу Запада», в условиях антизападной истерии на российских телеканалах был ожидаем (19.6%). Чего не скажешь о снижении опасений по поводу «Угрозы потери независимости Беларуси» (5.7%).
Согласно данным Белстата за 2014 г., доля домашних хозяйств с уровнем среднедушевых располагаемых ресурсов ниже бюджета прожиточного минимума (национальной черты малообеспеченности, т.е. бедности) составила 3.4%, в 2013 г. – 4%.
В июне 1995 г. считали себя бедными 26.6% белорусов, в июне 2009 г. – 6%, что, безусловно, можно рассматривать как достижение белорусской модели на начальной стадии ее функционирования.
В марте 2015 г. варианты предлагаемых ответов на вопрос: «Как бы Вы определи свое материальное положение?» были изменены, что не позволяет сопоставить ответы прошлых лет с нынешними. Тем не менее, доля белорусов, оценивших свое материальное положение «ниже среднего/очень низкий уровень обеспеченности», оказалась в 9.5 раза выше доли тех, кто оценивает свое материальное положение «выше среднего/очень высокий уровень обеспеченности» (табл. 2).
Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «Как бы Вы определи свое материальное положение?» в зависимости от доверия А. Лукашенко, %
|
Вариант ответа
|
Все опрошенные
|
Отношение к А. Лукашенко
|
|
|
Доверяют
|
Не доверяют
|
||
|
Очень низкий уровень обеспеченности
|
9.1
|
5.4
|
13.6
|
|
Ниже среднего
|
36.5
|
26.4
|
48.0
|
|
Средний уровень обеспеченности
|
49.6
|
62.1
|
35.9
|
|
Выше среднего
|
4.6
|
6.0
|
2.5
|
|
Очень высокий уровень обеспеченности
|
0.2
|
0.1
|
0
|
Заметных отличий между мужчинами и женщинами в оценки своего уровня материального положения не выявлено. В частности, «очень низкий уровень обеспеченности» отметило 9.8% мужчин и 8.6% женщин. Не влияет на самоощущение своего материального положения и образование респондентов: начальное – 7.4%, высшее – 8.4%.
Напротив, политические предпочтения белорусов (отношение к А. Лукашенко) – важный фактор определения своего материального положения. Следует обратить внимание на строку «Средний уровень обеспеченности». Она свидетельствует о том, что желание ощущать себя «как все» (ощущать свою принадлежность к «большинству») среди сторонников главы государства является доминирующим.
Данные граф. 1 позволяют нам оценить ближайшую перспективу изменения ответов на вопрос табл. 2 с точки зрения общественного мнения. Доля пессимистов, полагающих, что денежные доходы будут отставать от роста цен, превышает долю оптимистов в 13.5 раз! И если массовому предчувствию суждено сбыться, то это будет означать рост уровня бедности в Беларуси.
В первой колонке граф. 1 приведены результаты опроса, проведенного 21 год назад. Отличие существенное. Однако мы берем на себя смелость утверждать, что нынешние негативные тенденции в белорусской экономике не следует рассматривать в качестве временных. Белорусская модель исчерпала свой ресурс, и поэтому возврат к ситуации начала 90-х годов возможен уже в среднесрочной перспективе.