Нам уже неоднократно приходилось отмечать, что в основе спроса на перемены лежит, в первую очередь, недовольство белорусов своим текущим материальным положением. Поэтому относительная стабилизация в экономике во втором квартале существенно не изменила численность противников и сторонников перемен.
В граф. 1 приведены исторические минимумы и максимумы ответов респондентов (2006 и 2011 гг.). Относительно «тучного» 2006 г. произошло почти двукратное изменения числа сторонников и противников перемен. Напротив, относительно 2011 г. изменения минимальны.
Среди респондентов, чьи доходы на одного члена семьи не превышают 1.7 млн. рублей, доля сторонников сохранения нынешнего положения составила 11.2% (в 2.3 раза ниже среднего значения). Казалось бы, при переходе от группы с доходом от 1.7-2.8 млн. рублей к группе с доходом свыше 5.6 млн. рублей доля консерваторов должна последовательно увеличиваться. Однако на практике наблюдается «плато» в пределах статистической погрешности около среднего значения 27.5%.
Недовольство своим материальным положением – главная, но не единственная причина, влияющая на уровень консерватизма белорусов, т.к. изменения далеко не всегда бывают к лучшему. Поэтому многие предпочитают синицу в руках журавлю в небе, и нет ничего удивительного в том, что этим житейским принципом женщины руководствуются чаще, чем мужчины (30.4% vs. 18.9%), пожилые в возрасте 60 лет и старше чаще, чем молодежь 18-29 лет (46.2% vs. 17.7%), а люди с начальным образованием чаще, чем с высшим (42.7% vs. 19.3%).
Что касается белорусов с противоположными политическими предпочтениями, то по уровню консерватизма сторонники А. Лукашенко превосходят его противников в 13.5 раза (54.7% vs. 4.1%).
Данные граф. 2 позволяют оценить изменение оценок общественным мнением степени напряженности в обществе за два десятилетия. Главное отличие нынешних оценок от 1996 г. – поляризация. В июне 2016 г. вариант ответа «В белорусском обществе социальная напряженность велика и имеет тенденцию к дальнейшему росту» выбрало 27.2% респондентов (сторонники А. Лукашенко – 7.5%, противники – 46.6%). Это на 8.2 пункта больше, чем в год второго конституционного референдума, и на 10 пунктов больше, чем в «тучные» годы третьих и четвертых президентских выборов.
Рост поляризации оценок степени напряженности в обществе – важная характеристика общественного мнения на современном этапе развития белорусской модели.
Беларусь – уголок стабильности в современном тревожном мире. Стабильность выше материального благополучия. Под такими лозунгами белорусская власть пытается сегодня выстраивать свою коммуникацию с обществом. Но в расколотом обществе принятие подобных лозунгов сторонниками и противниками власти (противниками А. Лукашенко) может отличаться на порядок (табл. 3).
То, что для одних выглядит как стабильность, для других – застой. К сожалению, в качестве альтернативы как стабильности, так и застою сегодня выступает не развитие, а деградация, что ежемесячно и фиксирует официальная экономическая статистика.
Таблица 3. Распределение ответов на вопрос: «Беларусь в нынешней тревожной обстановке по праву считается уголком стабильности», – заявил недавно президент А. Лукашенко на церемонии вручения государственных наград. Но многие считают, что белорусская «стабильность – это скорее застой, когда страна перестала развиваться». А как считаете Вы?», %
| Вариант ответа | Все
опрошенные |
Отношение к А. Лукашенко | |
| Доверяют | Не доверяют | ||
| Согласен с тем, что «Беларусь в нынешней тревожной обстановке по праву считается уголком стабильности» | 33.4 | 65.5 | 6.3 |
| Согласен с тем, что «наша стабильность скорее застой, когда страна перестала развиваться» | 53.5 | 26.0 | 80.4 |
| ЗО/НО | 13.1 | 8.5 | 13.3 |
«Лимит революций и катастроф народ исчерпал в прошлом столетии». Об этом народу и миру в очередной раз напомнил А. Лукашенко на пятом Всебелорусском народном собрании. Но революции не организуются «под заказ». Столетие назад это хорошо понимал самый известный в истории теоретик и практик революций В. Ленин. Выбор между эволюционными и революционными программами развития совершается, как правило, не по воле политиков. Тем не менее, ни в одном обществе большинство сознательно не стремится к насильственным переменам.
Белорусское общество в этом смысле не является исключением. В июне 2016 г. идея перемен за счет уличных протестов пользовалась популярностью лишь у 14.7% респондентов (граф. 4). Это почти в полтора раза больше, чем во время патриотической эйфории, которая снизила остроту восприятия текущих экономических проблем.
Экономические кризисы повышают спрос на перемены, что, по мнению белорусской оппозиции, должно вести к росту протестных настроений. Данные табл. 4 подобному мнению не противоречат. Однако не стоит обольщаться, принимая рост диффузного недовольства за реальную готовность протестовать.
Рост числа так называемых сторонников перемен – это индикатор уровня удовлетворенности текущим положением дел атомизированного населения, неспособного на коллективные действия.