«

»

МАРТ 2016: В КРИЗИС НАРОД ПРЕДПОЧИТАЕТ СИНИЦУ В РУКАХ ЖУРАВЛЮ В НЕБЕ

Наличие кризиса в стране признают 87.8% белорусов, но крах белорусской модели – только 24%. Правомерность такого соотношения подтверждают данные табл. 1. Кризис не привел к переоценке экономических представлений белорусов. Он, в частности, не снизил массовую веру в эффективность государственной собственности. Напротив, мартовский опрос 2016 г. зафиксировал пусть и незначительный, но сдвиг экономических приоритетов в ее пользу.

Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Какая форма собственности, на Ваш взгляд, экономически более эффективна?», %

Вариант ответа 12’93 11’94 06’97* 03’14 03’16
Государственная 29.0 39.7 48.3 37.7 40.6
Частная 52.8 45.9 44.0 51.3 46.1
Разумное сочетание обеих 11.7 8.6
Коллективная 1.0 0.5
Другая 0.9 2.9 5.7 2.8 3.5
НО 4.6 2.4 2.0 8.2 9.8

* В связи с изменением предлагаемых вариантов ответов сравнивать результаты 1993-96 гг. с результатами 1997-2016 гг. не совсем корректно

Потребность человека в безопасности относится к числу базовых. Новое и неизвестное пугает. Поэтому в «эпоху перемен» повышается спрос на стабильность. Подобно обезьянке в экспериментах психолога Г. Харлоу, человек в стрессовой ситуации предпочитает прижаться к знакомому и привычному. Безопасность важнее материального благополучия. «Эти данные (результаты эксперимента) делают очевидным, что комфорт контакта – вот главная составляющая в развитии нежного ответа, тогда как кормление грудью – составляющая незначительная», – объяснил Г. Харлоу в 1958 г.

Рост веры в эффективность государственной собственности в условиях разворачивающегося кризиса и порождает «комфорт контакта». За ростом этой веры стоит инстинктивное стремление прижаться к «груди государства» и тем повысить свой уровень безопасности.

Естественно, что лишенные личностных ресурсов сторонники А. Лукашенко считают государственную собственность более эффективной, чем их политические оппоненты – 64.2% vs. 21.6%. Двумя года ранее соотношение экономических приоритетов было близким – 61.2% vs. 16.7%. Таким образом, кризис повысил веру в эффективность государственной собственности как среди сторонников, так и среди противников А. Лукашенко.

Рационально оценить эффективность различных форм собственности общественному мнению сложно. По данному вопросу нет консенсуса и среди белорусских экономистов. Поэтому респонденты при ответах на подобные вопросы, как правило, опираются на свои идеологические предпочтения. Но вопрос выбора предприятия, на котором респондент хотел бы работать, максимально приземлен, и в первую очередь для тех, кто работает или ищет работу (граф. 1).

По мере взросления респондентов их предпочтения в пользу государственной собственности последовательно возрастают: 18-29 лет – 26.1%, 30-49 лет – 29.5% и 40-49 лет – 36.1%. При переходе к следующей возрастной группе плавный рост сменяется скачком: 50-59 лет – 52.3%. Далее снова плавный подъем: 60 лет и старше – 59.8%.

Такая возрастная зависимость идет «от жизни», и уровень осведомленности белорусов с новейшими экономическими теориями никакой роли тут не играет. Равенство всех форм собственности закреплено в Конституции (статья 13). Однако на практике продекларированное равенство не соблюдается, и уровень финансовой бюджетной поддержки государственных предприятий не идет ни в какое сравнение с уровнем поддержки предприятий частных.

Растущие опасения по поводу возможной утраты привычной стабильности иллюстрирует динамика ответов на вопрос граф. 2. Доля желающих рисковать ради высоких заработков сократилась за два года на 7.3 пункта. Однако нынешний испуг не стоит принимать за панику. Рекомендуем обратить внимание на граф. 2: Сокращение желающих рисковать не привело к росту согласных на невысокую зарплату на гарантированной работе. Такое стало возможно за счет роста в графе «ЗО/НО». Перераспределение ответов в пользу неопределившихся респондентов – верный признак переходного состояния, когда и «хочется, но колется».

Для решения взаимоисключающих задач по поддержанию стабильности и адаптации к переменам природа ввела гендерное разделение. На женщин она возложила ответственность за поддержание стабильности, на мужчин – ответственность за адаптацию. Отсюда повышенная готовность к риску среди представителей «сильного пола». В частности, при ответе на вопрос граф. 2 первый вариант ответа выбрало 46.2% мужчин и только 34.6% женщин.

Готовность к риску, естественно, снижается с возрастом: от 55.7% в группе 18-29 лет до 17.6% в группе 60 лет и старше.

Естественное желание минимизировать риски в условиях экономического кризиса не привело к изменениям при ответах на вопрос: «Должно ли государство установить ограничения («потолок») на величину личного дохода граждан?» В марте 2016 г. за установление «потолка» высказалось 21.2%, в марте 2014 г. – 21.6%, что практически полностью совпадает с ответами марта 1993 г. – 22.5%.

А. Лукашенко неоднократно заявлял о переходном характере белорусской экономики, при этом ни разу не пояснил, откуда и куда осуществляется переход. Динамика ответов на вопрос: «Вы бы пожелали своим детям заняться частным бизнесом, связать свою жизнь с предпринимательством?» (граф. 3) позволяет нам из возможных направлений трансформации белорусской модели исключить движение в сторону рыночной экономики.

За два неполных года доля утвердительных ответов сократилась на 7.2 пункта. Не исключено, что свою роль сыграл конфликт между индивидуальными предпринимателями и властью, активная фаза которого пришлась на первый квартал 2016 г. Но конфликт этот родился не на пустом месте. С первого дня своего президентства главный архитектор «государства для народа» относился к предпринимателям как к «вшивым блохам». Стоит ли после этого удивляться тому, что доля утвердительных ответов на вопрос табл. 4 за 17 лет мало изменилась.

До старта Аномалии-2014 доля белорусов, не признающих успехов белорусской модели, составляла 34.1% (граф. 4). Эйфория по поводу восстановления «исторической справедливости» в Крыму сократила долю негативных оценок до 27% (–7.1 пункта). Исчерпание мобилизационного ресурса «Крымнаш» вновь привело к росту негативных оценок белорусской модели.


Успехи белорусской экономики сторонники А. Лукашенко отмечают в 7 раз чаще его противников – 50.8% vs. 7.3%.

В отличие от спикировавших социальных индексов, экономические предпочтения белорусов под влиянием экономического кризиса изменились незначительно. Что касается восприятия «успехов белорусской модели», то сдвиг в сторону негативных оценок в первом квартале 2016 г. можно рассматривать в качестве начала нового тренда. Следует отметить, что внешние и внутренние факторы, способные его прервать, на сегодняшний день не просматриваются.