1. Новые возможности и старые опасности
Общеизвестно, что отношение с Россией – серьезный фактор, влияющий на внутриполитическую ситуацию в Беларуси вообще и на результаты отдельных политических кампаний, в частности. К чему приводит его недооценка или даже игнорирование, лучше всего говорят поражения на президентских выборах 1994 г. двух демократических кандидатов – З. Позняка и С. Шушкевича. На первый взгляд может показаться, что этот фактор давно и прочно монополизирован А. Лукашенко. Однако последние события в двусторонних отношениях свидетельствуют, что это, мягко говоря, не совсем так. Новый хозяин Кремля без резких движений постепенно дал понять, что теперь настали другие времена. И то, что работало во времена Б. Ельцина, сегодня уже не проходит. Интеграция, как инструмент борьбы с НАТО, американским империализмом и т.п., уже в прошлом. Судя по всему, А. Лукашенко более не обладает безусловной поддержкой нового российского руководства, в подходах которого к Беларуси сейчас доминируют не идеологические критерии, а принцип выгоды для России. Исходя из этого, можно предположить, что А. Лукашенко не получит на выборах поддержки от Москвы. Скорее всего, В. Путин предпочтет наблюдать за нашей избирательной кампанией со стороны и ждать появления кандидатов в президенты, которые предложат более рациональные схемы двусторонних отношений, построенные на новом фундаменте. Однажды А. Лукашенко заявил, что ему ничего не страшно, если его не сдаст Россия. Россия его еще не сдала. Но там уже, похоже, не считают его идеальным и незаменимый партнером на все времена. Впервые Кремль недвусмысленно дал понять заинтересованным политическим силам, что готов рассматривать альтернативные варианты.
Потенциальная опасность состоит в том, что в стане оппозиции, похоже, пока не придали должного внимания изменению позиции Кремля. В связи с этим вызывает разочарование тот факт, что многое сегодня напоминает 1994 год. Всем понятно, что в период избирательной кампании нельзя себя вести так, как на митингах в окружении единомышленников и использовать ту же аргументацию и терминологию. Тем не менее по разным причинам часть противников нынешней власти продолжают проводить старую линию. Либо повторяются (ради справедливости заметим, гораздо реже), как молитва, партийные лозунги. Либо делается вид, будто ничего не происходит. В лучшем случае слышны ссылки на сложность и неоднозначность проблемы.
В целом подход оппозиции к отношениям с Россией можно назвать иррациональным. Он, по крайней мере внешне, не претерпел серьезных изменений после начала интеграции и референдума, в котором известную негативную роль сыграли российские политики. Суть этого подхода, если кратко и утрировано, – «Россия была, остается и будет оставаться империей, ничего хорошего от нее нам ждать не приходится, но там есть небольшая группа наших верных друзей, правых либералов и правозащитников». При этом закрываются глаза на то, что в новой политической конфигурации эти друзья по тамошним стандартам – преимущественно маргиналы, далекие от власти, а отказ от имперскости был открыто провозглашен В. Путиным. Надо признать, что бескомпромиссные взгляды части противников нынешнего режима по российскому вопросу объективно не способствуют расширению социальной базы оппозиции. А политический курс нового российского руководства не только не вписывается в идеологические клише 10-летней давности, но и находит все больше сторонников уже внутри самой Беларуси.
2. Тенденция очевидна
То, что проблема на самом деле есть и требует эффективного реагирования, говорят данные наших опросов. За последние полтора года почти на 15% выросла численность тех, кто на возможном референдуме готов голосовать за объединение России и Беларуси. Параллельно примерно на такую же величину уменьшилось число желающих проголосовать против объединения (табл. 1). Разумеется, можно совершенно справедливо сказать, что вопрос тут поставлен некорректно. Но если такой референдум все же будет проводиться, то вне сомнения, формулировка вопроса будет не менее запутанной и двусмысленной, а ответ на него авторы будут интерпретировать так, как им нужно.
Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Если бы сегодня проходил референдум об объединении Беларуси и России, как бы Вы проголосовали?», %
Такое же нерадостное положение с выбором оптимального варианта отношений России и Беларуси (табл. 2). И тут динамика складывается в пользу приверженцев интеграции. В итоге мы имеем следующую картину: в течение последнего полугодия число убежденных сторонников интеграции всегда превышало число противников (табл. 3). Тенденция очевидна, не замечать ее невозможно.
Таблица 2. Динамика ответов на вопрос: «Какой вариант взаимоотношений Беларуси и России представляется Вам наилучшим?», %
Таблица 3. Динамика численности убежденных сторонников и противников интеграции, %
Разумеется, самое простое объяснение, которое часто приходится слышать, – сторонники интеграции суть те же самые убежденные сторонники А. Лукашенко (преимущественно люди пожилого возраста, живущие в сельской местности, с невысоким уровнем образования – т.е. социальные аутсайдеры). Но, во-первых, за указанный срок ряды сторонников А. Лукашенко как раз уменьшились. Во-вторых, количество сторонников интеграции растет за счет не сторонников (или даже противников) А. Лукашенко, а многие сторонники интеграции постепенно перестают поддерживать А. Лукашенко, но продолжают выступать за интеграцию (табл. 2, 4-5).
Таблица 4. Динамика ответов о голосовании на новых президентских выборах, %
Таблица 5. Динамика удельного веса респондентов, одновременно поддерживающих А. Лукашенко и интеграцию с Россией, %
Как видно из табл. 6, объединение в одно государство лучшим вариантом отношений двух стран назвало не только 28.9% респондентов из колеблющегося большинства, но и 16.8% убежденных противников А. Лукашенко (заметим, что 24.4% последних высказалось в поддержку союза независимых государств). Табл. 7 показывает, что треть «колеблющихся» в отношении интеграции не удовлетворены тем, как А. Лукашенко управлял страной. Это еще раз говорит о том, что среди сторонников, скажем так, умеренной интеграции находятся не только ярые «лукашисты».
Таблица 6. Отношение к А. Лукашенко в зависимости от выбора наилучшей формы отношений с Россией, %
Таблица 7. Отношения к интеграции с Россией в зависимости от отношения к тому, как А. Лукашенко управлял страной, %
Более того, около 30% сторонников интеграции не хотят, чтобы А. Лукашенко был президентом еще один срок, а среди «колеблющихся» таких вообще 38.9% (табл. 8).
Таблица 8. Отношение к интеграции с Россией в зависимости от отношения к еще одному сроку президентства А. Лукашенко, %
Аналогично обстоит дело и с голосованием на возможном референдуме об объединении. Среди тех, кто не хочет, чтобы А. Лукашенко еще 5 лет был главой белорусского государства, 36% на таком референдуме проголосовали бы за объединение (против – 43.3%) (табл. 9). Кроме того, 34.6% выбравших оптимальным вариантом союз двух суверенных государств и 27.9% предпочитающих объединение в одно государство также не хотят второго президентства А. Лукашенко (табл. 10).
Таблица 9. Голосование на возможном референдуме об объединении России и Беларуси в зависимости от отношения ко второму президентскому сроку А. Лукашенко, %
Таблица 10. Отношение ко второму президентскому сроку А. Лукашенко в зависимости от выбора наилучшего варианта взаимоотношений России и Беларуси, %
Таблица 11. Распределение ответов экспертов (01’01) на вопрос: «Какое будущее для Беларуси Вы считаете наилучшим?», %
Среди белорусской элиты господствуют, однако, совершенно другие настроения. Отвечая на вопрос о наилучшем будущем страны, никто из экспертов не высказался за вхождение ее в состав России. За союз с ней, в котором Беларусь осталась бы суверенным государством, высказалось 21.6%. Для сравнения: вступление в ЕС поддержали 52.7%, нейтральный внеблоковый статус – 36.5% (табл. 11). При этом данное глубокое противоречие между убеждениями элиты и рядовых избирателей в последнее время лишь усиливается. Может быть для начала имеет смысл определиться, что на данном этапе важнее – победа над А. Лукашенко или «противостояние российскому империализму», а также подумать, насколько второе сейчас способствует первому. Не секрет, что колеблющееся большинство требует иных методов убеждения; для него неприемлемы те действия, которые традиционно имеют место в ходе уличных акций протеста. При этом надо помнить, что отношение к России граждан Беларуси так же во многом иррационально. И если убежденные сторонники А. Лукашенко под интеграцией понимают возвращение в СССР, то колеблющиеся смотрят на нее менее идеологизировано и более прагматично. Для них интеграция – это сохранение нормальных связей без границ и таможен, тепло в домах и работающие предприятия.
3. Причины популярности интеграции
В чем причина привлекательности интеграции? На наш взгляд, здесь стоит выделить два момента. Прежде всего надо отметить, что стремительный взлет В. Путина на вершину власти и популярности коренным образом изменил политическую ситуацию не только в России, но и в Беларуси. Белорусы нашли себе нового кумира – сильного лидера, обладающий качествами, ценимыми общественным сознанием. С одной стороны – силой, жесткостью, требовательностью, строгостью, с другой – знаниями, образованностью и интеллигентностью. Получается такой вот доморощенный просвещенный авторитаризм. В результате А. Лукашенко начал уступать позиции новому российскому лидеру на «своем» поле, где у него ранее не было конкурентов. В опросах НИСЭПИ, начиная с ноября 1997 г., он прочно удерживал лидерство среди своих зарубежных коллег как идеальный политик и как кандидат на пост главы белорусско-российского союза. Картина была отчасти похожей на президентские рейтинги белорусских политиков: А. Лукашенко значительно превосходил всех своих конкурентов.
Однако уже в ноябре 1999 г. рейтинг В. Путина, как кандидата на гипотетических выборах президента союза Беларуси и России, был лишь вдвое меньше, чем соответствующий рейтинг А. Лукашенко. В апреле 2000 г. В. Путин вышел на первое место. Далее его отрыв медленно, но неуклонно рос.
Не секрет, что белорусское общественное сознание не очень разделяет белорусское и российское политические поля, они оказываются взаимосвязанными, и поэтому В. Путин постепенно смог «потеснить» А. Лукашенко даже на белорусском политическом поле. Вопреки ожиданиям, отношение к В. Путину оказалось практически не связанным с отношением респондентов ко второй чеченской войне, ассоциирующейся с именем нового российского лидера. По данным российских социологических служб, на него существенно не повлияли ни взрыв в метро, ни гибель АПЛ «Курск». То же мы видим и в отношении рейтинга В. Путина в Беларуси.
Второй момент, вероятно, менее значим, но он также существует. Имеется ввиду некоторое улучшение экономического положения в России. Особенно ярко это можно заметить на примере сравнения приграничных районов двух стран. Если раньше более дешевые продукты вывозились из Беларуси, то сейчас в обратном направлении белорусы везут не только товары первой необходимости, но даже хлеб. Неважно, что причиной происходящего является исключительно благоприятная экономическая конъюнктура (высокие цены на нефть и т.п.), которая завтра может измениться. Для большинства белорусских избирателей это очень высокие материи – важен сам факт.
4. Выбор ограничен
Попробуем ответить на вопрос, что важнее – идеологические принципы, святость партийных программ или победа на выборах? Если оппозиция разделяет взгляд, согласно которому пусть лучше президентом будет снова А. Лукашенко, чем пророссийски настроенный демократ, тогда все ясно. Если же все-таки победа важнее, тогда надо отвечать на второй, чисто технологический вопрос – какие шаги следует предпринять в отношении России, чтобы привлечь на свою сторону избирателя и победить. На самом деле, реальный выбор тут весьма невелик. Сегодня объективно существует определенный «коридор» ценностей основной массы избирателей. Это, конечно же, касается и отношений к России. Можно как угодно относится к этим ценностям, но невозможно не считаться с их существованием. Для того, чтобы избиратели в итоге проголосовали за конкретного кандидата, ему придется предложить оптимальную программу внутри этого «коридора», но ни в коем случае не отстаивать взгляды, находящиеся за его пределами. Если кого-то нынешний «коридор» не устраивает, то это его личные проблемы – надо было активнее работать с общественным сознанием, стараясь изменить его в нужном для себя русле, а не обвинять в незрелости. Очевидно, что вероятность победы на президентских выборах кандидата, имеющего ясную и привлекательную программу построения отношений с Россией, будет выше, чем у того, кто такой программы не предложит. Минимальные требования к программе – реалистичность и приемлемость для избирателя.
Пока, к сожалению, следует признать, что Беларусь вообще не имеет нормальной стратегии отношений с Россией. Вместо нее присутствует идеологически мотивированное бросание в крайности. Либо лукашенковское «славянское единение», под маской которого скрывается желание бесконтрольно и безвозмездно пользоваться ресурсами Москвы, либо сжигание флагов и обвинения в имперскости. Наверное, сегодня уже найдется мало желающих спорить с утверждением, что антироссийски настроенный политик имеет весьма невысокие шансы на президентство. Отсюда следует, что тот, кто сможет внятно и доступно изложить избирателям, в чем действительно заключаются национальные интересы Беларуси и каким образом эти интересы следует реализовывать, может рассчитывать на поддержку «колеб-лющихся», имеющую решающее значение. Требуются не просто общие слова про незыблемость суверенитета (А. Лукашенко на словах тоже за суверенитет), таких мы, наверняка услышим множество, но конкретная и подробная модель, где все будет четко расписано. Эта модель должна быть взаимовыгодной для обеих стран, а также понятной и не противоречащей взглядам белорусских граждан.
Таким образом, можно сделать следующие выводы. Во-первых, в белорусском обществе сегодня имеет место тенденция роста сторонников интеграции с Россией. Две основные ее причины – популярность В. Путина и относительные экономические успехи России. Эти два фактора привлекли в ряды сторонников интеграции представителей новых социальных слоев. Минувшим летом был преодолен важный «барьер» – сторонников А. Лукашенко среди «интеграционистов» стало меньше половины. Новые «интеграционисты» – это уже не социальные аутсайдеры-«лукашисты», а «путинцы». Среди них весьма существенную часть составляет молодежь, горожане и образованные люди, которые ранее не поддерживали ни интеграцию, ни А. Лукашенко. Авторитаризм в исполнении В. Путина для них гораздо привлекательнее, чем в исполнении А. Лукашенко, особенно для тех, кого мы называем «колеблющимися».
Во-вторых, А. Лукашенко на глазах теряет мощный предвыборный козырь – право быть монопольным партнером России. Маловероятно, что Кремль будет оказывать ему какую-то поддержку на выборах (примечательно, что пресловутый кредит в $30 млн. на стабилизацию белорусского рубля до сих пор не выделен). Россия сейчас выжидает, она готова рассматривать альтернативы нынешнему белорусскому лидеру. Если с такими альтернативами не выступят демократические силы, аналогичных предложений, наверняка, можно ждать от белорусской номенклатуры.
В-третьих, вероятность победы антироссийски настроенного кандидата в президенты гораздо ниже, чем у сторонника интеграции, т.к. численность приверженцев разных форм интеграции, как жестких, так и мягких, составляет не просто большинство, а подавляющее большинство белорусских избирателей. Это вовсе не означает, что надо завтра ехать в Москву и на коленях выпрашивать некий новый «ярлык на княжение». Но это означает, что прежняя политика оппозиция в отношении России, принесшая известные результаты, сегодня в состоянии лишь навредить любому кандидату от демократических сил. Представляется, что ему, кто бы им персонально не оказался, необходимо будет выработать деидеологизированную прагматичную модель российско-белорусских отношений, одновременно устраивающую Кремль, приемлемую для рядовых белорусских граждан и не представляющую угрозу суверенитету страны.