В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОЙ АЛЬТЕРНАТИВЫ

Большинство тех, кто сегодня озабочен решением «белорусской проблемы», ищут альтернативного лидера. Причем поиск ведется в одном и том же, довольно узком кругу – среди лидеров оппозиционных политических партий или в ближайшем окружении самого А. Лукашенко. На наш взгляд, подобные поиски малоконструктивны. Ясно, что политическая альтернатива не может появиться на пустом месте. Реальный лидер с альтернативной программой и альтернативной командой может появиться только на какой-то «социальной почве» – т.е. в рамках какой-то социально-профессиональной группы. Во время первых президентских выборов в 1994 г. каждый из кандидатов – В. Кебич и С. Шушкевич, З. Позняк и А. Лукашенко, В. Новиков и Н. Дубко – представлял вполне реальную альтернативу именно потому, что выражал интересы определенных групп белорусского социума, за каждым стояли определенные структуры. Но все эти альтернативы давно утрачены. Есть ли шансы найти новые? С социологической точки зрения этот вопрос звучит иначе: какие группы пользуются сегодня наибольшим авторитетом в белорусском обществе? Для ответа обратимся к результатам последнего национального опроса НИСЭПИ (табл. 1).

Анализ положения ведущих социально-профессиональных групп белорусского общества по четырем важнейшим критериям – материальному положению, соответствию этого положения заслугам перед обществом, моральному авторитету и реальному влиянию – обнаружил поразительную картину. Группы, представляющие основные ветви власти – президентская вертикаль (исполнительная), депутаты Национального собрания (законодательная), правоохранительные органы (судебная) – в общественном мнении характеризуются как хорошо обеспеченные, но живущие не по заслугам, не имеющие морального авторитета, но обладающие реальным влиянием (за исключением депутатов). Группы, не представляющие власть – журналисты, предприниматели и оппозиционные политики – наоборот, характеризуются как плохо обеспеченные, живущие по заслугам или хуже, имеющие моральный авторитет (за исключением оппозиции), но не обладающие реальным влиянием. Самой «опущенной» группой, по мнению большинства, являются военные, а самой средней, нейтральной, т.е. находящейся между «верхом» и «низом» – директорский корпус. Сравнительный анализ этих результатов с аналогичными результатами опроса, проведенного в мае-июне 1996 г., показал, что в целом властные группы за шесть лет улучшили свое материальное положение («хорошее» положение президентской вертикали выросло на 9%, правоохранительных органов – на 10%), причем это положение стало еще меньше соответствовать их заслугам перед обществом («живут лучше, чем заслуживают» по президентской вертикали увеличилось на 5%, а по правоохранительным органам – на 8%), их моральный авторитет снизился («их не уважают» по правоохранительным органам увеличилось на 5%), а влияние на жизнь людей, наоборот, возросло («большое влияние» вертикали выросло на 10%, а правоохранительных органов – на 13%). В то же время позиции не властных групп ослабли: «хорошее» материальное положение предпринимателей уменьшилось почти на 29%, а их «большое влияние», наоборот, снизилось на 6% (журналистов – на 5%).

Разумеется, среди сотен тысяч чиновников, работающих в структурах белорусской власти, немало образованных, трудолюбивых и порядочных людей, которым приведенные выше оценки покажутся несправедливыми. Но такова логика политического курса, который без их активного участия не мог бы осуществляться. В статье «Исполнительная вертикаль: опора или заложник политики президента?», опубликованной в «Народной воле» летом 1996 г. по итогам упомянутого опроса, мы писали: «Анализ показывает, что исполнительная вертикаль на деле является не столько опорой, сколько заложником политики президента. В условиях нарастающего кризиса президент, как воздухоплаватель, чей шар стремительно теряет высоту, постарается избавится от самого тяжелого балласта, в качестве которого, весьма вероятно, выступит именно вертикаль (если не вся, то значительная ее часть). В самом деле, такой ход может быть весьма эффектным: президент признает «определенные ошибки и серьезные упущения» и «сдает» собственную вертикаль как наиболее раздражавшую народ структуру власти и «не оправдавшую» доверия главы государства. В итоге он опять выигрывает: удовлетворяет «чаяния народа» и демонстрирует всему миру, что не только с врагами непримирим, но и «со своими» достаточно строг. На самом деле такой ход может выглядеть эффектным лишь внешне, но не станет эффективным с точки зрения реального совершенствования государственного управления и удовлетворения подлинных интересов и ожиданий народа. На место тех, кем президент согласится пожертвовать, будут назначены новые руководители, которые точно также будут зависеть от того, кто их назначил, а не от тех, кто их выбрал». Время подтвердило обоснованность этого прогноза, стоит напомнить лишь последний «разгон», устроенный президентом на заседании Совмина 29 апреля. Продолжая осуществлять нынешний курс, государственные чиновники будут сталкиваться с еще большим отчуждением от общества и, соответственно, с еще большей зависимостью от президента. Поэтому надежды на представителей структур власти («ее величество номенклатуру», по определению одного оппозиционного аналитика) как на источник перемены курса, на наш взгляд, в сложившихся условиях напрасны. Без альянса с номенклатурой перемена курса маловероятна, но она может поддержать инициативу других социально-профессиональных групп лишь тогда, когда эти инициативы получат поддержку в обществе.

Кто же тогда? Если бы Беларусь была латиноамериканской страной, с высокой долей вероятности можно было бы предположить, что инициатором перемены курса станут военные, поскольку именно они пользуются самой высокой и стабильной поддержкой в обществе. Но Беларусь – славянская страна с совсем иными традициями и положением военных. «Белорусская хунта» в наших условиях еще менее вероятна, чем «бунт номенклатуры»: армия не станет инициировать политические перемены самостоятельно. Однако, учитывая ее «опущенное» положение, рассчитывать на скрытую поддержку (например, неучастие в репрессиях) вполне возможно.

Самым естественным инициатором перемен, по идее, должна бы быть оппозиция. К сожалению, сегодня оппозиция не пользуется ни авторитетом, ни влиянием в белорусском обществе. Рейтинги оппозиционных политических партий чрезвычайно низки (в апреле лишь четыре партии вышли за пределы ошибки выборки), причем за шесть лет (после того, как оппозиция была вытеснена из всех структур власти) это положение практически не изменилось (табл. 2).

Конечно, одна из важнейших причин такого положения оппозиции – неослабевающее давление со стороны власти, агрессивная кампания по ее дискредитации в государственных СМИ, блокирование ее контактов с обществом и т.п. Другая причина – серьезные ошибки в стратегии и тактике самой оппозиции, которая до последнего времени предпочитала, чтобы общество подстраивалось под ее программы, вместо того, чтобы подстраивать свои программы под интересы общества (например, бойкот местных и парламентских выборов в 1999 – 2000 гг., по нашему мнению, нанес большой урон оппозиции). Как бы то ни было, нынешний имидж оппозиции в общественном мнении таков, что рассматривать ее как реальный источник перемен также маловероятно.

С точки зрения имиджа в общественном мнении, как видно из приведенных данных, самыми перспективными группами являются журналисты и предприниматели, альянс которых может поддержать и директорский корпус. Однако, при всей нашей симпатии к коллегам-журналистам, рассчитывать на то, что они возглавят движение за перемены, не стоит: у них другие функции. Но важную роль в подготовке общественного мнения к поддержке такого движения они, безусловно, могут сыграть.

Белорусская альтернатива, способная получить поддержку в обществе и добиться изменения нынешнего курса, по нашему мнению, должна быть многосоставной. Важнейшим ее элементом должна стать коалиция ведущих структур гражданского общества, представленных в регионах и обладающих реальным влиянием – таких, как Союзы предпринимателей, Белорусский Хельсинский комитет, Белорусская ассоциация журналистов, Фонд «Детям Чернобыля», «Таварыства беларускай мовы», часть Союза писателей и Федерации профсоюзов белорусской (которые, вероятно, скоро расколются на демократическую и проправительственную организации), и некоторых других. Другим элементом, разумеется, должна быть политическая оппозиция, представленная Координационной радой демократических сил и Консультативным советом оппозиционных политических партий. Необходимым элементом альтернативы должна также стать та часть политического истеблишмента, которая может получить поддержку недовольной номенклатуры. Возможно, эту роль сможет сыграть депутатская группа «Республика», созданная недавно в Палате представителей. Члены этой группы уже не раз демонстрировали решимость восстановить нормы парламентаризма, за каждым из них стоят вполне конкретные интересы различных социально-профессиональных групп. Как уже отмечалось, подобный альянс может быть поддержан и частью директорского корпуса. Главное условие успеха такой многосоставной альтернативы – эффективное взаимодействие всех ее элементов.

Кроме стремительного падения рейтинга президента в последнее время возник еще один фактор, создающий, на наш взгляд, благоприятные условия для формирования политической альтернативы. Речь идет об изменениях в политическом курсе руководства России (углубление реформ, сближение с Западом), что отразилось в фундаментальном сдвиге в белорусском общественном мнении: сегодня многие противники курса президента с надеждой и симпатией смотрят на Россию. В этих условиях сторонники перемен в Беларуси имеют шансы на поддержку не только своих партнеров по партийному сотрудничеству (недавний визит Б. Немцова в Минск по приглашению ОГП – хороший тому пример), но и путинской администрации. Чтобы не упустить эти шансы, нужно разрабатывать стратегию, учитывающую интересы России, гарантом которых до сих пор выступал А. Лукашенко. Возможно, недавно созданный в Москве Фонд «За новую Беларусь», станет необходимым связующим звеном при продвижении новой альтернативы в России.

«Где гарантии, что все перечисленные группы и структуры смогут договориться и эффективно сотрудничать?» – спросит скептик. Скажем прямо: гарантий нет. Зато есть опыт создания гражданской коалиции во время последней президентской кампании, который можно и нужно использовать, например, при подготовке к местным выборам и возможному референдуму. Ясно одно: без настойчивых и целенаправленных поисков никакая альтернатива не возникнет. Представленные здесь результаты исследований, на наш взгляд, дают основу для того, чтобы новая альтернатива не оказалась утраченной на следующие восемь лет.