«

»

ДВАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

В апреле 1992 г. НИСЭПИ провел свой первый общенациональный опрос. Двадцать лет – стандартный временной отрезок, за который происходит смена поколений. Однако к данному вопросу не следует подходить механически. По мнению культуролога И. Яковенко: «Смена поколений задается не столько нормальным процессом замещения отцов детьми, сколько конвульсиями отечественной истории. Новые поколения возникают в переломные, кризисные эпохи, когда процесс государственного нивелирования ослабевает, максима «шаг вправо, шаг влево считается за побег» временно утрачивает свою актуальность, и возникает потенциальная возможность вариабельного (разнообразного) поведения, возможность сколько-нибудь нетривиальной самореализации».

Для понимания фактов двадцатилетней давности, а тем более для сопоставления ответов респон-дентов, полученных на переломе эпохи, с ответами наших современников, адаптировавшихся к усло-виям белорусской стабильности, нам потребуется теоретическая схема. Согласно социологу Ю. Леваде, российское (мы полагаем, что и белорусское) общество может находиться в двух состоя-ниях — в спящем и возбужденном. Обратимся к табл. 1, отображающей динамику ответов на «ней-тральный» на первый взгляд вопрос. Двадцать лет назад только 1.7% белорусов не читали газет! Се-годня доля «нечитателей» составляет четверть от взрослого населения страны. Сегодня белорусы в большей степени склонны покупать газеты, и потому отношение подписчиков к покупателям перио-дики — меньше единицы (0.85). В 1992 г. доля первых превышала долю вторых в 10 раз! И это при-том, что 58.4% респондентов сократили число выписываемых газет и журналов по сравнению с 1991 г., тогда как увеличили лишь 5.4%.

Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Каким образом Вы обычно получаете газеты?», %

Вариант ответа

04’92

03’12

Подписываюсь

86.0

31.2

Покупаю в киосках «Союзпечати»

7.8

33.2

Покупаю с лотков на улицах, в поземных переходах, на митингах и т.п.

0.7

4.6

Беру почитать в библиотеке, у знакомых

3.8

7.7

Не читаю газет

1.7

24.8

В перечне причин, заставивших белорусов ужаться с подписной периодикой на первом месте оказалась «слишком высокая цена» (52.8%), на втором и третьем с большим отставанием – потеря интереса: «все газеты пишут одно и то же» (12.4%) и «значимость прессы для меня теперь меньше, чем раньше» (5.9%).

Однако в целом общество в возбужденном состоянии предъявило более высокий спрос на инфор-мацию. Отсюда и популярность зарубежных «голосов»: «Голос Америки» в 1992 г. слушали 23%, Ра-дио «Свобода» — 22.5%, «Би-Би-Си» — 16.9%, «Немецкую Волну» — 9.8%. Понятно, что аудитории за-падных радиостанций пересекались, и приведенные проценты нельзя складывать. Сегодня числен-ность «совокупной» аудитории зарубежных радиостанций, вещающих из-за «бугра» и несущих аль-тернативную политическую информацию, не превышает 5%. В какой-то мере это можно объяснить популярностью интернета. В декабре с различной степенью регулярности «мировой паутиной» поль-зовалось свыше половины белорусов старше 18 лет. Однако не следует обольщаться: политическая информация не является приоритетной у белорусских пользователей (в ноябре 2010 г. сайт Хартии-97 посещало менее 1% интернет-пользователей).

О возбужденном состоянии белорусского общества в апреле 1992 г. свидетельствуют и ответы на вопрос табл. 2. Строго говоря, сравнивать первую колонку с остальными было бы некорректно вследствие несовпадения вариантов ответов, предлагаемых респондентам. Однако факт престижно-сти белорусского языка в начале 90-х — неоспорим. Но всего за пять лет желание общаться на родном языке у белорусов резко снизилось. При желании столь существенное изменение можно отнести за счет целенаправленной русификации, которая началась в стране после победы А. Лукашенко на пер-вых президентских выборах в 1994 г. Почему же тогда доля респондентов, говорящих в быту по-русски, также снизилась, и значительно (-26.1 пункта)! Возможное объяснение выявленного фено-мена заключается в том, что в начале 90-х национальная мобилизация (возбуждение), которой после развала СССР были охвачены практически все республики, в Беларуси была значительной. Именно национальная мобилизация и заставляла людей самоопределяться с языковым предпочтением. По-этому столь низка была доля двуязычных граждан, а также говорящих на «трасянке».

Таблица 2. Динамика ответов на вопрос: «Каким языком, в основном, Вы пользуетесь в повседневном общении?», %

Язык общения

04’92

11’94

03’99

Белорусский

27.1

16.4

3.3

Русский

63.0

68.0

41.9

Русский и белорусский

–*

6.7

26.5

Смешанный

–*

6.0

27.1

Другой

9.4

1.8

0.5

* Данные варианты не предлагались

Вопреки популярным сегодня представлениям о неспособности белорусов протестовать, в 1992 г. в митингах и демонстрациях принимало участие около 30% взрослого населения, а верило в их эффективное влияние на власть – примерно столько же (33.9%). В забастовках принимало участие 8.1%, но с тем, что они могут быть эффективны, соглашались 31.7%. Сегодня уровень протестной активности существенно ниже. При этом не исключено, что часть граждан, указавших на свое участие в протестных акциях, имела в виду свой протестный опыт начала 90-х (табл. 3).

Таблица 3. Динамика распределения ответов на вопрос: «Приходилось ли Вам лично:», % (возможно более одного ответа)

Вариант ответа

04’92

03’12

Участвовать в митингах, демонстрациях

29.4

16.2

Подписывать декларацию, обращение, коллективное письмо и т.д.

17.9

17.3

Участвовать в забастовках

8.1

1.7

Выступать по радио, в печати, телевидении

6.0

4.1

Участвовать в сборе подписей под обращением, декларацией, петицией и т.д.

5.2

7.9

Участвовать в пикетах

1.1

2.3

Через 4 месяца после подписания договора в Беловежской пуще о своем желании вернуться в СССР заявляло 45.5% белорусов (табл. 4). Через двадцать лет об этом же заявляет каждый четвер-тый, а среди сторонников власти — даже больше, почти каждый третий (29.8%). Следует обратить внимание на последнюю строку таблицы. Доля неопределившихся со своим отношение к «величай-шей катастрофе XX века» сократилась втрое, что вполне естественно, и в основном это сторонники власти, среди которых высок удельный вес людей с низким уровнем образования. В качестве справки отметим, что на референдуме 17 марта 1991 г., согласно первому опросу НИСЭПИ, за сохранение СССР проголосовало 55.2% белорусов, против — 11%, не участвовало в голосовании — 32.9%.

Таблица 4. Динамика ответов на вопрос: «Считаете ли Вы необходимым восстановление СССР?»

Вариант ответа

04’92

03’12

Все опрошенные

Сторонники власти

Противники власти

Да

45.5

24.6

12.2

29.8

Нет

24.1

65.4

85.8

57.8

ЗО/НО

30.4

10.0

2.0

12.4

Высказываясь за восстановления СССР, белорусы одновременно не поддерживали идею возвращения коммунистической партии ее былой роли «руководящей и направляющей силы общества»: за – 13.6%. против – 57.8%. Таким образом, в начале 90-х произошла своеобразная реинкарнация лозунга времен гражданской войны «За Советы без коммунистов».

В условиях постперестроечного хаоса белорусы связывали свои надежды на преодоление кризиса в равной степени с иностранным капиталом, правительством и предпринимателями (табл. 5). О президенте, как главном факторе надежды, речь тогда еще не шла. Что касается демократических институтов (парламент, партии, суд, СМИ), играющих существенную роль в жизни западных обществ, то иллюзий по поводу их реальных антикризисных возможностей белорусы не питали. За двадцать лет в этом смысле мало что изменилось, только правительство (19.9%) потеснил президент (35.9%), а иностранный капитал, который в начале 90-х мог прийти только с Запада, потеснила Россия (25.2%). Оппозиция (8.6%) и профсоюзы (3%), т.е. структуры гражданского общества, по сложившейся традиции остались в конце списка.

Таблица 5. Распределение ответов на вопрос: «С кем Вы связываете надежды на выход Беларуси из экономического кризиса?», % (возможно более одного ответа)

Вариант ответа

%

С привлечением иностранного капитала

33.1

С правительством

33.0

С белорусскими предпринимателями

31.4

С руководителями государственных предприятий, колхозов и т.п.

15.7

С Верховным Советом

14.1

С армией, органами безопасности

7.8

С политическим партиями и движениями

5.4

С судебной системой

4.7

С кем-то еще

3.2

Со средствам массовой информации

2.7

Крах советской экономики вселил в белорусов веру в преимущество рынка перед планом, и пер-вый опрос зафиксировал уверенную победу «рыночников» над «плановиками»: 57.2% vs. 38.7%. Бе-лорусская экономическая модель с ее административными методами управления веру в преимущест-ва рынка не подорвала. Сегодня доля сторонников рыночной экономики с незначительным государственным регулированием составляет в Беларуси 46.1%, тогда как доля сторонников плановой экономики сократилась до 13.5%. Между этими крайностями расположились представители своеобразного экономического «болота» (сторонники рыночной экономики со значительным государственным регулированием) — 24.1%.

О массовой вере в возможность получить свою долю «общенародной собственности» свидетельствуют ответы на вопрос табл. 6. Как показали дальнейшие события, в относительном выигрыше оказались те, кто продал свою долю. Большинство же новых собственников, обменявшие свои приватизационные чеки на акции белорусских предприятий, на начисляемые им дивиденды далеко не всегда могут окупить однократную поездку в городском общественном транспорте.

Таблица 6. Распределение ответов на вопрос: «Как бы Вы хотели распорядиться своей долей при приватизации в республике?», (возможно более одного ответа)

Вариант ответа

%

Завещать детям

40.9

Приобрести жилье, построить дом

39.6

Вложить ее в собственное дело (купить ферму, магазин, мастерскую, оборудование и т.п.)

29.5

Купить землю

21.4

Стать совладельцем предприятия, где работаю

15.5

Купить ценные бумаги (акции и т.п.)

9.2

Продать ее за наличные

5.6

Другое

1.2

Еще одна иллюзия зафиксирована в ответах на вопрос табл. 7. Из-за «железного занавеса» запрет-ный плод западной жизни казался сладким, и о своем желании приобщиться к нему в апреле 1992 г. высказалось 63.3% белорусов. Но время все расставило на свои места. «Нас там никто не ждет» — эта истина освоена большинством, но относительно высокий процент желающих и сегодня «поработать за рубежом» следует воспринимать скорее в качестве декларации о намерениях, а не реальной готов-ности принять «такое предложение». Тем более, что западные работодатели не склонны проявлять инициативу по найму белорусских гастарбайтеров. Спасение утопающих должно быть делом рук са-мих утопающих, данная народная мудрость справедлива и относительно поиска работы за рубежом. Другое дело, что за последние годы у белорусов появилась реальная возможность найти работу на Востоке. В 1991 г. речь об этом не шла.

Таблица 7. Динамика ответов на вопрос: «Если бы Вам была предоставлена возможность поработать за рубежом, Вы:», %

Вариант ответа

04’92

03’12

Приняли бы такое предложение

63.3

39.3

Отказались бы

13.4

49.4

ЗО/НО

23.3

11.3

Вопрос о частной собственности на землю раскалывает белорусское общество, тем более, когда речь заходит о продаже земли иностранцам. Как следует из табл. 8, доля противников распродажи «земли-матушки» за два десятилетия изменилась незначительно, в то время как лагерь земельных космополитов увеличился в 2.5 раза. Такой дисбаланс стал возможен за счет сокращения доли уклонившихся от ответа. Нет ничего удивительного в том, что вопрос об отношении к продаже земли иностранцам политизирован. Поэтому среди сторонников власти, т.е. среди тех, чье материальное благополучие напрямую зависит от щедрот государства, доля утвердительных ответов в два раза ниже, чем среди противников власти. Такое отношение сторонников власти к вопросу приватизации земли следует признать рациональным: если государство расстанется со своим главным активом, как же оно сможет тогда кормить своих подданных.

Таблица 8. Динамика ответов на вопрос: «Считаете ли Вы допустимым, чтобы землей в Беларуси владели и иностранные граждане?», %

Вариант ответа

04’92

03’12

Все опрошенные

Сторонники власти

Противники власти

Да

14.5

36.3

59.4

28.3

Нет

62.7

58.0

36.4

65.9

ЗО/НО

22.8

5.7

4.2

5.8

А вот отсутствие динамики при ответе на вопрос табл. 9 удивило. Для общества, сформированного в условиях всеобщего товарного дефицита, решительный выбор в пользу изобилия пусть и на рыночных условиях кажется естественным. Но за двадцать лет жизни при мизерных по европейским меркам доходах, да еще после их существенного сокращения в 2011 г., потребность вернуться в мир дешевого дефицита у белорусов не возросла. В том, что это действительно так, мы имели возможность неоднократно убедиться в прошлом году, наблюдая за болезненной реакцией населения на периодическое исчезновение отдельных товаров из розничной торговли.

Таблица 9. Динамика распределения ответов на вопрос: «Что бы Вы выбрали?», %

Вариант ответа

04’92

03’12

Широкий выбор, изобилие товаров хорошего качества по высоким, не всем доступным ценам

70.8

71.6

Узкий ассортимент, постоянный дефицит товаров по доступным, фиксированным ценам

26.1

27.4

Отношение первой строки ко второй

2.7

2.6

В XX веке общество переходило из спящего состояния в возбужденное дважды: первый раз в 17-м, второй раз на границе 80-х и 90-х, и оба раза его возбуждение заканчивалось крахом государственности. Но тут важно не перепутать причину со следствием. Возбуждение общества привело к краху государственности, или крах государственности возбудил общество? Мы больше склонны ко второму варианту. Осенью 2011 г. были зафиксированы исторические минимумы всех трех социальных индикаторов, фиксируемых НИСЭПИ. Однако к росту протестных настроений это не привело. В рамках изложенного выше, понять данный парадокс несложно. Финансовый кризис не привел к расколу политического класса. Государственный монолит устоял, и потому повода для массового возбуждения не сформировалось.