Стабилизация социальных индексов привела к стабилизации рейтингов (электорального и доверия) А. Лукашенко (Рис. 1-2). Среднее значение электорального рейтинга за 2010 г. – 44.9%, за 2011 г. – 29.4% и за 2012 г. – 31.8%. Близкие средние значения за два последних года связаны с «искажением», которое внес мартовский опрос 2011 г., проведенный в первой половине месяца, т.е. до прекращения свободной продажи валюты в обменщиках.
Реальные денежные доходы, согласно Белстату, в 2011 г. увеличились на 0.1%, за январь-ноябрь 2012 г. – на 18.1%. Такой рост доходов обошелся казне в $ 3.5 млрд. Подобный социальный итог следует признать незначительным.
Короткий горизонт планирования характерен для большинства авторитарных политических режимов. Поэтому они так часто ради тактической выгоды, например, сохранения политической стабильности в ходе очередной избирательной кампании, жертвуют выгодами стратегическими.
После марта 2011 г. доля белорусов, не доверяющих А. Лукашенко, устойчиво превосходит долю тех, кто ему по-прежнему доверяет (Рис. 2). В декабре 2012 г. разница составила 10 пунктов. Это существенно ниже исторического максимума в 37.5 пункта, зафиксированного в сентябре 2011 г. При желании в тенденции преобладания «не доверяющих» над «доверяющими» можно разглядеть «новое большинство». Однако имеются достаточно убедительные доводы для сомнения в том, что за «новым большинством» стоит новое социально-политическое качество.
К рейтинговому вопросу о доверии/недоверии А. Лукашенко тесно примыкает и вопрос Рис. 3. Доля респондентов, согласных с тем, что политика главы государства является честной и справедливой, незначительно отличается от рейтинга доверия. Естественно, что среди противников власти негативные ответы преобладают над ответами позитивными. А вот соотношение негативных и позитивных ответов среди сторонников власти на первый взгляд может показаться неожиданным, т.к. оно оказалось близким к единице.
Напомним, что мы делим респондентов на сторонников и противников власти по результатам ответа на вопрос: «Считаете ли Вы себя в оппозиции к нынешней власти?» При этом доля тех, кто относит себя к оппозиции, как правило, оказывается существенно ниже доли не доверяющих А. Лукашенко. Соответственно, доля респондентов, не относящих себя к оппозиции, существенно превосходит долю тех, кто ему доверяет.
За счет многолетних усилий государственной пропаганды слово «оппозиционер» стало в Беларуси синонимом слова «враг», и сегодня далеко не каждый белорус, не доверяющий главе государства и не голосующий за него на выборах, воспринимает себя в качестве оппозиционера.
Ответы на вопрос табл. 3 можно рассматривать в качестве иллюстрации еще одного высказывания А. Лукашенко: «Кого мы хотим обмануть? Народ? Народ никогда не обманешь. Он, может, иной раз и смолчит, но правду все равно видит» (доклад на III Всебелорусском народном собрании). Все верно. Белорусский народ молчит, но правду видит.
Через призму низкого рейтинга доверия белорусы воспринимают и многочисленные заявления А. Лукашенко. В частности, с его заявлением «Рыночную идеологию нам подкинули для того, чтобы уничтожить ту экономику, которая у нас была» в декабре согласилось лишь 24% респондентов, не согласилось – 56.2%, затруднилось с ответом – 19.8%.
Публичные усилия А. Лукашенко по модернизации предприятий не остались незамеченными общественным мнением (Рис. 4). По сравнению с июнем 2011 г. образ президента-реформатора прибавил 4.8 пункта. Это новая тенденция, до этого реформаторский имидж главы государства последовательно снижался. Вклад противников и сторонников власти в перелом тенденции, естественно, оказался неравномерным – 9.1% vs. 35.6%.
Публичные выволочки, устраиваемые чиновникам персонификатором государственной власти, всегда позитивно воспринимались населением. Щука на то и существует в пруду, чтобы караси не дремали. Хороший царь – это грозный царь, иначе плохие бояре потеряют всякий стыд и начнут притеснять сверх меры простых граждан.
Реформаторские усилия, в свою очередь, изменили тенденцию, согласно которой А. Лукашенко все в большей степени воспринимался как борец за удержание собственной власти (противники власти – 45.8%, сторонники власти – 22.9%). Остальные составляющие образа остались практически без изменений.
Отмеченные в Рис. 4 новые тенденции изменили и динамику отношения белорусов к концентрации власти в руках А. Лукашенко. Если власть концентрируется для усиления контроля над чиновниками, то такая концентрация власти находит своих приверженцев в белорусском обществе (Рис. 5). Естественно, в наименьшей степени среди оппозиционной части общества – 12.9% vs. 42.9%.
Но как показывают многолетние наблюдения, у общественного мнения короткая память, и поэтому разовые публичные выволочки приносят разовые результаты. Перевод же публичных выволочек в перманентный режим способен вызвать нежелательные для персонификатора государственный власти напряжения в его ближайшем окружении. Опытный политик это прекрасно осознает и потому чередует публичные выволочки с паузами.
В сентябре А. Лукашенко потребовал ликвидировать наблюдательные советы кондитерских предприятий «Коммунарка» и «Спартак» и передать оба предприятия под контроль государства. Ничего не слышали об этом требовании, активно обсуждаемом в государственных и негосударственных СМИ, почти половина белорусов – 46.7%. Из этого факта можно сделать вывод, что другая половина практически живет вне информационных потоков. Это вполне естественно для общества, находящегося в состоянии политической апатии. Поэтому, в частности, амплитуда изменения тенденций, зафиксированные на Рис. 4, не превысила 7 пунктов.
Массовая жизнь вне информационных потоков выражается и в том, что почти треть респондентов затруднились определиться со своим отношением к передаче кондитерских предприятий под контроль государства (Рис. 6). Основная доля затруднившихся с ответом пришлась на сторонников власти. Учитывая социально-демографический портрет последних, удивляться такому перераспределению не приходится.
Каждый четвертый сторонник власти одобрил решение о передачи кондитерских предприятий под контроль государства, игнорируя тот факт, что это решение противоречит белорусскому законодательству, т.е. было принято в логике революционной целесообразности. Не следует относиться к данному факту как к второстепенному – перед нами реликт традиционной культуры, внеправовой по определению. Ее носители и в XXI веке все еще составляют заметную часть белорусского общества (их доля не ограничивается 10.9%, т.к. среди затруднившихся с ответом они составляют существенное большинство).
О том, что процесс расставания с прошлым еще далек до завершения, подтверждает и отношение респондентов к еще одному заявлению А. Лукашенко: «Нельзя … хаять то, что было в 1917 году, и вообще пускать под нож те хорошие идеи, с которыми Ленин и его команда шли на эту революцию». Согласилось с ним 35.1%, не согласилось – 48.9%, затруднилось с ответом – 16%.