1. В четвертом квартале «экономическое самочувствие» белорусов практически «застыло» на прежнем уровне: несмотря на то, что для абсолютного большинства прошедший год стал годом роста реальных доходов, 41% опрошенных сказали, что он оказался более трудным, чем предыдущий, столько же — что «таким же», и лишь для 14% он оказался «легче». По сравнению с третьим кварталом соотношение тех, чье материальное положение за последние три месяца улучшилось, и тех, у кого оно ухудшилось, осталось примерно таким же (14.7% vs. 25% в сентябре и 17.4% vs. 26.7% в декабре). А соотношение тех, кто считает, что «в целом положение вещей в нашей стране развивается в неправильном направлении» по-прежнему значительно превышает количество тех, кто дал противоположный ответ (47.4% vs. 34.1% в сентябре и 46.1% vs. 33.5% в декабре). Не удивительно, что свое ближайшее будущее большинство белорусов оценивают скорее скептически, чем оптимистически: 23.3% опрошенных считают, что социально-экономическая ситуация в Беларуси в ближайшие годы улучшится, а 29.7% — что ухудшится (в сентябре это соотношение было 18.4% vs. 27.8%). Как видно, неустойчивость экономической стабилизации, о которой говорят многие эксперты, ощущается и миллионами наших сограждан. Так, оценивая «успехи белорусской экономической модели», треть опрошенных сказала, что «никаких успехов у белорусской экономики нет», еще 28.4% — что «если бы не российская помощь, никаких успехов белорусской экономики не было бы», и только 28.1% считают, что «успехи белорусской экономики объясняются внутренними причинами».
2. Эта неустойчивость неизбежно сказывается на отношении белорусов к властям. Так, главным виновником нынешнего кризиса белорусы считают президента (41%), на втором месте — правительство (39.1%), оппозицию винят 11.5%, Европу — 10.9%, Россию — 7.5%. В то же время, «уровень виновности власти» в глазах населения снизился: в марте президента считали виновником кризиса 48.6%, а правительство — 46.6%. Скептическое отношение к своему экономическому положению начинает распространяться и на экономическую политику власти. Например, о том, что в сентябре президент А. Лукашенко потребовал ликвидировать наблюдательные советы кондитерских предприятий «Коммунарка» и «Спартак» и передать оба предприятия под контроль государства, слышали почти половина (46.7%) опрошенных и большинство из них (36.1%) не одобряют это решение, поскольку оно противоречит белорусскому законодательству (21.1% одобряют, поскольку «предприятия в свое время были приватизированы незаконно», еще 10.9% одобряют, несмотря на то, что решение противоречит белорусскому законодательству). Причем сомнению все больше подвергаются не только отдельные решения, но и сама идеология экономической политики властей. Так, с недавним заявлением А. Лукашенко о том, что «рыночную идеологию нам подкинули для того, чтобы уничтожить ту экономику, которая у нас была», не согласились 56.2% респондентов (согласились только 24%), с заявлением о том, что «основой политики, и моей, прежде всего, является честность и справедливость. Это основа всего, в том числе и экономики, как бы ни странным это казалось», не согласились 52.6% (согласились 34.5%), а с заявлением о том, что «нельзя … хаять то, что было в 1917 году, и вообще пускать под нож те хорошие идеи, с которыми Ленин и его команда шли на эту революцию» не согласились 48.9% (согласились 35.1%).
3. Несогласие и недовольство политикой властей постепенно «концентрируется» на ее главном вдохновителе. На вопрос: «Как Вы считаете, то, что в руках А. Лукашенко сосредоточена сейчас практически вся власть в стране, идет на благо Беларуси или не дает стране ничего хорошего?» треть опрошенных дала первый ответ, а половина — второй. Это заметно лучше, чем в разгар кризиса (в июне 2011 г. было 26.2% vs. 59.1%), но хуже, чем до него (в сентябре 2009 г. было 44.4% vs. 36%). Личный рейтинг президента фактически «замер», несмотря на достижение к концу года «заветной» 500-долларовой зарплаты: в декабре ему доверяли 39.1% респондентов, а не доверяли 49.1% (в сентябре было 38.5% vs. 51.9%), голосовать за него на новых выборах президента готовы 31.5% (в сентябре 31.6%). На вопрос: «Одни люди думают, что после ухода А. Лукашенко с поста президента жизнь в Беларуси улучшится, а другие наоборот, что ухудшится. А что думаете Вы?» 24.5% ответили, что жизнь улучшится, а 25.9% — что ухудшится (в декабре 2011 г. было 31.7% vs. 21.5%). Очевидно, что перекладывание ответственности на «нерадивых чиновников», которое президент мастерски использует много лет, уже не дает прежнего эффекта.
4. Однако делать вывод о «приближающейся революции» на основании этих фактов нельзя — большинство белорусов к открытому выражению своего недовольства не готовы. Причем, как показывает анализ, вовсе не из-за «тотального страха» и «всевластия спецслужб». Так, на вопрос: «Президент A. Лукашенко объявил о проведении реформы управленческого аппарата. С какими из суждений о белорусских чиновниках Вы согласны?» большинство опрошенных (47.6%) ответили «чиновники глухи к нуждам людей, потому что нет за ними контроля сверху», 37% — что «чиновники глухи к нуждам людей, потому что нет демократического контроля снизу», а 14% вообще сказали, что «чиновники реально помогают людям в решении их проблем». Надежды на выход Беларуси из кризиса больше всего респондентов (34.1%) связывают с … президентом (с предпринимателями — 28.8%, с Россией — 24%, с Западом — 20.7% с оппозицией — 8.6%)! Считают себя в оппозиции к нынешней власти 21.3% (в декабре 2011 г. 22.6%), доверяют оппозиционным партиям только 20% (не доверяют 55.8%), а рейтинги лидеров оппозиции по-прежнему колеблются от 4.8% у А. Санникова и 4.6% у В. Некляева до 1.1% у Н. Статкевича и 0.9% у А. Лебедько. На вопрос: «В ноябре 2012 г. были брошены взрывные устройства на территорию посольства Литвы, a в Витебске взрывное устройство сработало около здания управления КГБ. Как Вы считаете, кто стоит за этими акциям?» на власти указали 15.2%, а на оппозицию — 16.3% (33.7% — на «психически ненормальных людей»). А на вопрос: «Что, на Ваш взгляд, должна делать оппозиция?», больше всего респондентов (35%) сказали «предложить диалог правительству» («добиваться отставки президента» — 33.4%, «организовать вооруженное восстание или революцию» — 3.1%). Именно этими установками, а не обманом или прессингом властей, главным образом и объясняется явка на недавних парламентских выборах: по данным декабрьского опроса в них приняли участие 62.7% избирателей, а бойкотировали их — 9.8% (по данным послевыборного опроса 66.4% и 9.6% соответственно), причем 42.2% посчитали их cвободными и справедливыми (сразу после выборов — 47.5%).
5. Во внешнеполитических ориентациях белорусов существенных изменений не наблюдается. Также, как и в третьем квартале, при необходимости выбора между объединением с Россией и вступлением в Европейский Союз за первый вариант высказываются 37.7%, а за второй 43.4% опрошенных (было 36.2% vs. 44.1%). Однако, в более глубокой ретроспективе «дрейф» общественного мнения от России к Европейскому Союзу становится все более заметным. Так, если в декабре 2011 г. за вступление в ЕС на гипотетическом референдуме проголосовали бы 35.9%, а против 36.9%, за объединение с РФ 29%, а против 42.9%, то в декабре это соотношение стало 38.9% vs. 37.6% и 28.7% vs. 47.5% соответственно. Как уже отмечалось ранее, возможно, российская поддержка, благодаря которой с конца прошлого года и началась экономическая стабилизация, стала вызывать вопросы у «массового белоруса». Например, в декабре 47% респондентов знали или что-то слышали об очередном обострении белорусско-российских отношений из-за экспорта Беларусью нефтепродуктов под видом «растворителей». С другой стороны, хотя о новой программе Евросоюза «Диалог о модернизации Беларуси» знают/слышали что-нибудь значительно меньше людей, их число постепенно растет: если осенью их было 20.9%, то в декабре 25.3%, тогда считали, что «такая программа нужна Беларуси» 40.3%, а сегодня — 48%. Однако, как уже неоднократно подчеркивалось в аналитиках института, «европеизация» общественного мнения имеет скорее прагматический, чем ценностный характер. На вопрос: «Какого рода помощь в модернизации Беларуси, по Вашему мнению, мог бы оказать Евросоюз?» белорусы в первую очередь отмечают «передачу современных технологий» и «предоставление кредитов» (42.2% и 36% соответственно), а не «консультативную помощь в проведении реформ» (28.4%). Другим примером такого «тихого проникновения Европы» служит тема «малого приграничного движения» (инициатива ЕС и стран Восточной Европы, в том числе Беларуси, которая предусматривает безвизовое пересечение границы жителями приграничных территорий) — о ней сегодня знают 37.7%, а поддерживают почти половина опрошенных (причем большая их часть готовы оказывать активную поддержку в ее продвижении). Вероятно, именно поэтому белорусские власти не спешат подписывать соответствующие соглашения, что не остается незамеченным общественным мнением. Так, на вопрос: «Как вы считаете, почему соглашения о «малом приграничном движении» с Литвой и Польшей до сих пор не вступили в действие?» больше всего респондентов (22.7%) ответили «белорусская сторона препятствует этому», а на вину другой стороны («польская и литовская сторона препятствуют этому») указали лишь 13%.