МОЛЧАНИЕ ВЛАСТИ ЕЕ ДИСКРЕДИТИРУЕТ

Арест, суд и суровый приговор бывшему министру внешних экономических связей Беларуси М. Мариничу вызвали широкое внимание зарубежной общественности – в защиту экс-министра выступили ЕС, Совет Европы и США. В последние недели, когда здоровье отбывающего наказание М. Маринича резко ухудшилось, практически не проходит и одного дня, чтобы с призывом о его немедленном освобождении не выступила бы какая-нибудь влиятельная международная структура или правозащитная организация. Можно сказать, что в западных политических элитах сложился консенсус относительно того, что «дело Маринича» политически мотивировано. Такой же точки зрения придерживаются и представители белорусской элиты – год назад более 80% работников как государственных, так и негосударственных структур заявили, что экс-министра арестовали за то, он был политическим оппонентом официальных властей.

Среди рядовых избирателей картина, прежде всего в отношении информированности о «деле Маринича», выглядит несколько иначе – более половины опрошенных сообщили, что ничего о нем не знают и лишь пятая часть указала на политическую подоплеку осуждения (табл. 1).

Таблица 1. Распределение ответов на вопрос «В прошлом году был арестован и осужден бывший министр, посол и кандидат в президенты М. Маринич. По поводу его осуждения высказываются разные мнения. С каким из них Вы согласны?»

Однако если проанализировать ответы тех 46.5% (100% – 53.5%) респондентов, кто знает об этом деле, то среди них доля указавших на версию расправы с политическим противником поддержали уже свыше 60%. Т.е. информированность о случившемся прямо влияет на его оценку (причем, очевидно не в пользу властей). Точно также как и наличие (или отсутствие) доверия к президенту и силовым структурам (табл. 2).

Таблица 2. Отношение к осуждению М. Маринича в зависимости от доверия президенту и силовым структурам, %*

* Таблица читается по горизонтали

Аналогичная зависимость между информированностью и высказываемыми оценками наблюдалась и год назад в отношении доклада спецдокладчика Совете Европы по проблеме исчезновений людей в Беларуси Х. Пургиридиса. Тогда о том, что слышали об этом докладе, заявили 27.1%, из них 54.0% назвали политическую причину таких исчезновения (среди тех 71.8%, кто не слышал, – 27.5%). В целом мнение опрошенных относительно самих причин за год практически не изменилось – больше всего респондентов, свыше трети, указала на политических характер исчезновений (табл. 3).

Таблица 3. Распределение ответов на вопрос «По Вашему мнению, в чем были настоящие причины исчезновения Ю. Захаренко, В. Гончара, А. Красовского, Д. Завадского?», %

Говоря о перспективах расследования дел пропавших, большинство экспертов отмечают, что это произойдет очень быстро после того, как сменится власть. Нечто похожее мы наблюдаем ранее в Чили, а сегодня на Украине – в течение нескольких лет украинские правоохранительные органы не могли раскрыть убийство журналиста Г. Гонгадзе. Однако с приходом к власти нового президента дело сразу сдвинулось с мертвой точки – и вот мы уже слышим, что признательные показания дают офицеры украинских спецслужб. В докладе Х. Пургуридиса также содержится достаточно материалов, которые свидетельствуют о причастности к пропаже известных белорусских оппозиционных политиков высших чиновников. Официальные власти отвергают эту версию, но при этом не могут и внятно объяснить, что же в действительности случилось с исчезнувшими. Вероятно, именно такая двусмысленность есть основная причина того, что почти половина (47.1%) респондентов на вопрос о причастности госчиновников к исчезновениям ответила утвердительно.

В данном случае зависимость доверия (недоверия) президенту и силовым структурам и ответов о причастности чиновников к исчезновениям носит еще более ярко выраженный характер (табл. 4).

Таблица 4. Отношение к возможной причастности высших белорусских чиновников к исчезновениям оппозиционеров в зависимости от доверия президенту и силовым структурам, %*

* Таблица читается по горизонтали

Таблица 5. Распределение ответов на вопрос «Удовлетворены ли Вы тем, как белорусскими властями проведено расследование этих исчезновений?»

Иными словами, недоверие к властным структурам означает для белорусов допустимость того, что представители этих структур способны пойти на самое тяжкое нарушение закона. Совершенно естественно, что те, кто совершает преступления, нисколько не заинтересованы в установлении истины. А чувство справедливости, как бы критично ни относиться к его практическому выражению, прочно укоренено в массовом белорусском сознании. Поэтому мы и видим, что расследованием исчезновений не удовлетворено вдвое больше опрошенных (40%), чем удовлетворено (табл. 5).