Отмена обязательной явки на местных выборах породила надежду, что в ходе мартовского волеизлияния участковые комиссии не получат «сверху» плана по проценту проголосовавших. Такого мнения придерживались многие независимые эксперты и оппозиционные политики. С нашей точки зрения, подобный отказ от доведения «плана» означал бы изменение самой природы политического режима в Беларуси. Во-первых, новый избирательный закон отменил порог явки только на местных выборах, которые рассматривались властью как репетиция выборов президентских. Поэтому соблюдение этой нормы внесло бы дестабилизацию в отлаженный избирательный механизм. Но это не главное. Данные реальной явки могут разрушить много лет культивируемый властью основной идеологический миф. Приведем его в формулировке главы Администрации президента В. Макея: «За последние 15 лет в Беларуси сформирована единая нация, не раздираемая внутренними распрями и противоречиями и, главное, сплоченная вокруг своего лидера». Этой же цели служат и неоднократные заявления самого президента, будто бы он дал команду снизить уровень поддержки («сфальсифицировать выборы»), который он получил в 2006 г.
Миф о единой нации, сплоченной вокруг президента, позволяет власти говорить об оппозиции как о маргинальной группе, не имеющей корней в обществе. Интересно, что в последнее время в государственных СМИ для этого все чаще используются результаты социологических исследований НИСЭПИ. Вот лишь один пример, позаимствованный нами из «Советской Белоруссии»: «Приведу данные декабрьского 2009 года общенационального опроса Независимого института социально–политических и экономических исследований (зарегистрирован в Литве, руководитель профессор О. Манаев). На вопрос, если бы завтра состоялись выборы президента Беларуси, лишь 4.3% опрошенных ответили, что проголосовали бы за А. Милинкевича, 2.4% – за А. Козулина. Всего-то!» О том, что на всех трех президентских выборах за демократических кандидатов голосовало не менее 26% избирателей (от опрошенных), самая многотиражная газета Беларуси, разумеется, не сообщила.
Ориентацию власти на традиционный уровень явки подтвердил в апреле Информационно-аналитический центр при Администрации президента (ИАЦ), опубликовавший результаты соцопроса, согласно котором о твердом намерении участвовать в голосовании заявили 80.5% граждан Беларуси. Он как в воду глядел: по данным ЦИК, явка избирателей на местных выборах составила 79.5% (79.2% в 2007 г.).
Июньский опрос НИСЭПИ зафиксировал иной уровень явки (табл. 1), что не стало неожиданностью, т.к. в марте о своем желании принять участие в выборах заявило 62.9% респондентов. По европейским меркам это достаточно высокий процент, но белорусы все еще находятся во власти советской традиции, рассматривающей участие в выборах как «исполнение гражданского долга». Следует обратить внимание на зависимость явки от политических предпочтений избирателей. Заявления оппозиционных политиков о низкой явке, но высоком уровне поддержки оппозиционных кандидатов, что, в частности, имело место после парламентских выборов 2008 г., содержат логическое противоречие. Опросы показывают, что чем ниже явка, тем ниже доля сторонников оппозиции в общем количестве принявших участие в голосовании. Эта закономерность подтвердилась и на мартовских выборах.
Таблица 1. Динамика ответов на вопрос: «Участвовали ли Вы в голосовании на выборах депутатов местных Советов в апреле 2010 г.?», %
Вариант ответа |
03’03 |
01’07 |
06’10 |
||
Все опрошенные |
Доверяют А. Лукашенко |
Не доверяют А. Лукашенко |
|||
Да |
65.8 |
61.8 |
64.6 |
74.5 |
49.9 |
Нет |
33.1 |
37.7 |
35.3 |
25.5 |
50.1 |
Разумеется, активность избирателей в городе и в деревне неодинакова. На последних выборах в Минске проголосовало 47.4% избирателей, а в деревнях – 72.6%.
Важной национальной особенностью избирательного процесса в Беларуси является досрочное голосование. Это новая традиция. При коммунистах после разгона Учредительного собрания в 1918 г. необходимость в альтернативных кандидатах отпала, следовательно, отпала и потребность в фальсификациях. Поэтому при коммунистах досрочно голосовали только оленеводы на отдаленных от центральных поселков стойбищах. Означает ли это, что современная Беларусь превратилась в сплошное «отдаленное стойбище»? В определенной степени, да. Провозглашенная еще в 1996 г. стратегия («Я свою страну за цивилизованным миром не поведу») и не могла привести к иному результату.
В марте досрочно проголосовало 17.3% избирателей (табл. 2), но это от числа опрошенных. С учетом же реальной явки досрочно проголосовало 27.5%. Официальная цифра ЦИК, оглашенная в последний день предварительного голосования – 29.3%. Понятно, что она приведена от списочного состава избирателей. Нынешняя досрочная явка, по данным ЦИК, оказалась большей, чем в 2007 г. Тогда досрочно проголосовало 24.9% избирателей. По мнению секретаря ЦИК Н. Лозовика, на желание белорусов голосовать досрочно повлияла разъяснительная работа организаторов выборов. Он критически отнесся к утверждениям оппозиционных кандидатов об использовании властями административного ресурса. Процитируем: «Оппозиция в соответствии со своей ролью даже все хорошее, что делается в стране, подает в негативном свете. Даже то, что проголосовать можно не только по предъявлению паспорта, но и других документов, подается в виде условия, способствующего фальсификации выборов. Если нет явных причин критиковать практику проведения выборов, оппозиция их придумает».
Таблица 2. Динамика ответов на вопрос: «Когда Вы проголосовали?», %
Вариант ответа |
01’07 |
06’10 |
Проголосовал предварительно |
23.4 |
17.3 |
Проголосовал в день выборов |
38.5 |
47.3 |
Не участвовал в голосовании |
37.8 |
35.1 |
В 2003 г. в первом туре местных выборов (тогда проведение выборов в два тура еще не было экзотической редкостью) досрочно проголосовало 12.5% избирателей. Таким образом, феномен досрочного голосования сформировался в стране за последние 15 лет. Его можно рассматривать как один из главных индикаторов управляемости белорусского общества, достигнутой за счет скоординированных усилий всех государственных структур. Важная деталь: в марте 2010 г. только 7.5% опрошенных подтвердили, что их принуждали проголосовать досрочно (табл. 3). На наш взгляд, это свидетельствует о том, что действия по принуждению со стороны государства многие белорусы воспринимают как совершенно естественные. А вот это уже часть советского прошлого, усиленная белорусским настоящим.
Таблица 3. Динамика ответов на вопрос: «Кто-либо принуждал Вас на прошедших выборах голосовать предварительно или нет?», %
Вариант ответа |
03’03 |
01’07 |
06’10 |
Да |
6.4 |
11.5 |
7.5 |
Нет |
88.2 |
87.1 |
91.9 |
Если сравнить уровень принуждения к досрочному голосованию на местных выборах с уровнем принуждения голосовать за конкретного кандидата, то последний окажется существенно ниже (табл. 4). Удивляться этому не приходится, если учесть, что в среднем на один мандат претендовало 1.2 кандидата, при этом на 24 тыс. депутатских места претендовало немногим более трех сотен оппозиционных кандидатов.
Таблица 4. Динамика ответов на вопрос: «Кто-либо принуждал Вас голосовать на прошедших выборах за конкретного кандидата или нет?», %
Вариант ответа |
03’03 |
01’07 |
06’10 |
Да |
3.9 |
4.4 |
4.1 |
Нет |
90.3 |
94.1 |
94.2 |
Сохранение советской традиции массового голосования, подкрепленной ненавязчивым принуждением со стороны власти, сопровождается заметным снижением интереса избирателей к результатам голосования. Если восемь лет назад результаты голосования знало больше половины населения, то сегодня только 42.1% (табл. 5). Информированность избирателей, доверяющих А. Лукашенко, как и следовало ожидать, оказалась выше, чем у их политических оппонентов (они голосуют за своих), но и среди сторонников власти уровень информированности не достиг 50%.
Таблица 5. Динамика ответов на вопрос: «Знаете ли Вы результаты выборов депутатов местных Советов?», %
Вариант ответа |
03’03 |
01’07 |
06’10 |
||
Все опрошенные |
Доверяют А. Лукашенко |
Не доверяют А. Лукашенко |
|||
Да |
51.8 |
48.2 |
42.1 |
47.7 |
36.4 |
Нет |
45.5 |
46.9 |
51.1 |
46.7 |
56.3 |
ЗО |
2.7 |
4.9 |
6.8 |
5.3 |
5.6 |
На вопрос «Стал ли депутатом тот кандидат, за которого Вы голосовали?» утвердительно ответило 24.2%, отрицательно – 17.0% и 58.8% затруднились с ответом. Соотношение утвердительных и отрицательных ответов весьма странно, если учесть, что на одно место приходилось всего 1.2 кандидата. Скорее всего, это несоответствие является еще одним индикатором слабой информированности избирателей о результатах голосования.
Данный вывод подтверждают и ответы на вопрос табл. 6. Кандидаты-противники А. Лукашенко не могли получить в целом по стране 9.4% голосов, даже если бы на участках за них проголосовали все 100% избирателей. Отметим, что по данным опросов в 2003 г. за кандидатов-противников А. Лукашенко голосовало 9.9%, а в 2007 г. – 5%.
Таблица 6. Распределение ответов на вопрос: «За какого кандидата Вы проголосовали?», %
Вариант ответа |
% |
За кандидата – сторонника А. Лукашенко |
31.2 |
За кандидата – противника А. Лукашенко |
9.4 |
За иного кандидата |
10.7 |
Против всех |
5.9 |
Испортил бюллетень |
0.5 |
Не участвовал в голосовании |
31.2 |
Отказался отвечать |
7.9 |
НО |
3.2 |
Электоральная активность белорусов является по существу единственным видом массового «политического» участия. Кавычки в данном случае применены неслучайно. Голосование в белорусском варианте – это не участие в политике, не поддержка тех или иных решений или разделение социальной ответственности. Это и не прием экзамена у власти со стороны народа-экзаменатора, что бы по этому поводу не говорилось с самой высокой государственной трибуны. Для того, чтобы власть была подотчетна обществу, «общество, – по мнению социолога Т. Ворожейкиной, – должно, по меньшей мере, существовать». А вот с этим у нас как раз проблемы.