ПРЕЗИДЕНТСКАЯ КАМПАНИЯ-2010: ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ ЛАНДШАФТ

Президентская избирательная кампания-2010 стартовала: инициативные группы 16 претендентов, половину которых составляют убежденные противники А. Лукашенко, собирают подписи по всей стране. В негосударственных СМИ с каждой неделей появляется все больше материалов, описывающих и анализирующих самые разные аспекты этого важнейшего политического процесса: финансовые и кадровые ресурсы кандидатов, их программы и взаимоотношения, связи на Западе и на Востоке, трудовые биографии, характер и личную жизнь – завсегдатаи байнета могут посмотреть на интерьер их квартир, членов семьи и даже домашних животных. На этом основании делаются разнообразные прогнозы, в которых учитывается все – от источников финансирования до харизмы.

Но за всем этим разнообразием как-то «потерялся» или превратился в едва различимый «фон», «ландшафт» белорусский электорат. Реально он представлен только в «виртуале», а виртуально – в «реале»: несколько сот наиболее активных «форумщиков», блогеров и завсегдатаев ЖЖ уже имеют своего фаворита, который легко «делает» действующего (пока) президента с разрывом в 13 раз! Итоги выборов фактически определены, осталось только довести их до сведения «мировой общественности», что и делается на дипломатических приемах и в интервью зарубежным СМИ. Поразительным образом это напоминает действия «мастеров своего дела» со стороны власти, для которых семимиллионный белорусский электорат – такой же «ландшафт», на котором делается реальная политика и реальный бизнес, с той лишь разницей, что делается она не на форумах, в блогах и ЖЖ, а в больших кабинетах и коридорах с ковровыми дорожками.

Получается, реальный электорат никому не нужен (а порой даже мешает). Что же происходит в «реале»? Попробуем в этом разобраться, обратившись к результатам опроса общественного мнения, вернем голос народа – самому народу.

За три месяца рейтинг президента несколько снизился (по закрытому вопросу на 4.6 пункта, а по открытому – на 6.6), а рейтинги его оппонентов подросли (табл. 1-2). Больше всех – у В. Некляева (с 1.6% до 5.1%).

Таблица 1. Рейтинги возможных кандидатов в президенты и готовность их сторонников к участию в президентских выборах*, %

* Таблица читается по горизонтали. Затруднившиеся ответить исключены. В скобках приведены данные по всей выборке

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «Если бы завтра состоялись выборы президента Беларуси, за кого бы Вы проголосовали?» (открытый вопрос)

Необходимо сразу подчеркнуть, что при сравнении открытого и закрытого рейтингов следует отдавать безусловное предпочтение закрытому, поскольку в избирательных бюллетенях фамилии кандидатов присутствуют по определению, и избирателям не приходится напрягать свою память, как это происходит при ответах на открытые вопросы. Поэтому «оценки и прогнозы» известных политиков, аналитиков и журналистов, сделанные недавно по результатам опроса Baltic Survey, были, по сути, политической демагогией: они дружно цитировали удобную для них цифру 33% открытого рейтинга и также дружно замолчали неудобную цифру 44% закрытого рейтинга.

Эти данные говорят о многом. Анализ показывает, что «объединенный» электорат восьми оппозиционных политиков, зарегистрировавших инициативные свои группы в ЦИК (т.е. тех, кто готов сегодня голосовать за Ю. Глушакова, Г. Костусева, А. Михалевича, В. Некляева, Я. Романчука, В. Рымашевского, А. Санникова или Н. Статкевича), составляет 20.2%. Если к этому прибавить готовых голосовать за всех оппозиционных политиков, заявлявших (или намекавших) о своих президентских амбициях и включенных в бланк интервью (еще и С. Калякина, А. Козулина, А. Милинкевича, З. Позняка, В. Фролова и А. Ярошука), получится 26.9%, а с учетом электората С. Гайдукевича (не нужно путать электорат с членами партии!) – 30.6%. Как видно, за последнее десятилетие общая цифра оппозиционного электората практически не изменилась и составляет по-прежнему около 30%, т.е. порядка двух миллионов избирателей. Для одних это слишком мало, для других много, но очевидно, что это никак не 100-150 тысяч, которые, по недавним словам А. Лукашенко, «могут поддержать оппозицию на выборах».

Очевидно также, что «объединенный» электорат восьми оппозиционных политиков, зарегистрировавших инициативные группы, намного отстает от электората своего главного оппонента: 20.2% vs. 43.6% (электорат тех, кто не станет голосовать за этих политиков ни при каких обстоятельствах составляет 68.6%, а за А. Лукашенко – 33.7%). В то же время недавнее заявление А. Лукашенко («Мне бы хотелось, чтобы проголосовали две трети за меня – это конституционное большинство и выражение высочайшего доверия, где-то 70-75 процентов») не соответствует сегодняшнему положению и завышает реальные цифры более чем на 20%, т.е. на полтора миллиона голосов.

Главный мотив электоральных предпочтений белорусов – «он имеет реальную силу и сможет улучшить ситуацию в стране» и «он выражает интересы таких людей, как я» (табл. 3). Причем если среди тех, кто готов сегодня голосовать за А. Лукашенко, первый мотив указали 52.3%, а второй – 39.1% опрошенных, то среди готовых голосовать за любого из восьми оппозиционных политиков – 10.9% и 27.6%.

Таблица 3. Распределение ответов на вопрос: (Если назван хотя бы один из политиков) «Почему Вы готовы проголосовать за этого политика?»(возможно более одного ответа)

Особого внимания заслуживает вопрос о готовности избирателей участвовать в этих выборах. Как видно из данных табл. 1, уже сегодня 60% говорят, что будут в них участвовать, еще 25.6% примут решение об участии или неучастии «в зависимости от политической обстановки» (прошлый опыт показывает, что большая часть из них пойдет на выборы), и только 11.4% заявили, что не будут в них участвовать.

Большинство политиков, аналитиков и журналистов в своих «раскладах» оперируют прямыми цифрами опросов. Если, например, рейтинг президента составляет 39% или даже 43.6%, уверенно делается прогноз о «втором туре». На самом деле это совершенно неверный вывод. Во-первых, считать нужно не от общего количества избирателей, а от количества реально проголосовавших. Это значит, что, например, при явке в 75% рейтинг 43.6% означает 58.1% проголосовавших «за». При такой явке победа действующего президента, если бы выборы состоялись завтра, была бы обеспечена в первом туре. Поэтому вопрос явки становится чрезвычайно важным для прогноза. Во-вторых, лидеры и активисты оппозиции, призывающие к бойкоту выборов (а об этом – в случае нерегистрации – заявляли даже некоторые из тех, кто сегодня собирают подписи), сами «роют себе яму». Эта тактика может быть успешной только при одном условии – если на участки для голосования придет меньше половины избирателей. Но все без исключения опросы перед всеми президентскими выборами в Беларуси не показывали готовности избирателей ниже 60% даже за несколько месяцев до выборов. Более того, простейший расчет показывает, что чем меньше избирателей придет на участки для голосования, тем больший процент получает президент. Так, при явке 65% рейтинг 43.6% превращается в 67% голосующих «за», тогда как при явке 85% – только 51.3%. К тому же электорат президента обычно ходит на выборы «стройными рядами», а электорат его оппонентов по определению колеблется между голосованием и бойкотом. Например, если среди готовых голосовать за А. Лукашенко 78.5% собираются в них участвовать, то среди готовых голосовать, например, за В. Некляева, таких только 51.9%, за Г. Костусева – 44.7%. В целом, из тех, кто уже сегодня заявляет о том, что примет участие в выборах, за А. Лукашенко готовы голосовать 51.7%, а за всех его оппонентов вместе взятых – менее 2%. Поэтому в белорусских реалиях любые разговоры о бойкоте президентских выборов являются не спорной, а просто безумной тактикой, которая гарантирует оппозиции не только сокрушительное поражение на выборах, но и потерю авторитета надолго после них.

Раскол белорусского общества по политическим ценностям, о котором аналитики НИСЭПИ пишут уже свыше 13 лет, наблюдается и по тому, каким оно видит будущего президента Беларуси (табл. 4).

Таблица 4. Распределение ответов на вопрос: «Каким, на Ваш взгляд, должен быть будущий президент Беларуси?»

Однако, несмотря на вполне демократичный характер этих ожиданий, оппозиционным кандидатам будет трудно «примерить их на себя». Во-первых, потому, что 53.3% опрошенных не имеют никакой информации о кандидатах, а главным источником ее получения считают телевидение (25%), доступ к которому жестко контролируется властями (Интернет – 10%). Во-вторых, приверженцы этих ценностей есть и среди тех, кто будет голосовать за действующего президента: почти 10% из них уверены, что он может кардинально изменить нынешний курс, 14% считают его сторонником разделения властей, 15.6% – сближения с Европейским Союзом, 41.3% – рыночной экономики. И, наоборот, среди тех, кто готов голосовать за кого-то из оппозиционных кандидатов, 17.6% являются сторонниками укрепления власти президента, 15.6% – продолжения нынешнего курса, 11.4% – дальнейшей интеграции с Россией. В-третьих, как уже отмечалось, электорат президента обычно ходит на выборы «стройными рядами» в отличие от электората его оппонентов. Так, среди тех 60%, кто уже сегодня заявляет об участии в выборах, 50.9% собираются голосовать за сторонника продолжения нынешнего курса (за сторонника кардинального изменения курса – 34%), а среди тех 11.4%, кто заявил о неучастии в выборах, соотношение этих цифр 12.1% vs. 59.2%; в первой группе 32.8% за сторонника дальнейшей интеграции с Россией (за сторонника сближения с Евросоюзом – 34.1%), а во второй соотношение этих цифр 11.5% vs. 46/6%; в первой группе 38.4% за сторонника укрепления власти президента (за сторонника разделения властей 37.2%), а во второй соотношение этих цифр 11.5% vs. 51.7%. Очевидно, что значительная часть демократического электората уже «в отказе». В-четвертых, партийная идентификация некоторых кандидатов может «отпугнуть» даже сторонников демократических ценностей, поскольку оппозиционным политическим партиям доверяют менее 15%, а не доверяют – 60% респондентов.

В связи со всеми этими особенностями белорусского «электорального ландшафта» едва ли не главным фактором успеха демократических сил становится консолидация их потенциального электората. Как видно из табл. 1, пока что рейтинги оппозиционных претендентов невелики, но теоретически могут вырасти почти до 30%. Похожий прецедент уже был: за полгода, с середины сентября 2005 г. до середины марта 2006 г. рейтинг А. Милинкевича вырос с 2% до 20%. Проблема состоит в том, что упоминавшийся выше «объединенный электорат» в 26.9% – это избиратели, готовые голосовать за кого-то из демократических кандидатов в той или иной комбинации: кто-то только за одного, кто-то за нескольких. Тех, кто готов отдать свой голос любому из дюжины оппозиционеров, менее 2%. Это значит, что необходимым условием возможной консолидации электоратов является консолидация самих кандидатов. Именно поэтому рейтинг А. Милинкевича перед прошлыми президентскими выборами вырос в 10 раз – он стал единым кандидатом в глазах большинства демократического электората. Неудачный опыт определения «единого» в 2010 г. стала уже притчей во языцех, в результате чего потенциал даже 20.2% собирающей подписи «демократической восьмерки» «рассыпан» на «мелкие порции» от 1% до 5.1%. Могут ли они, даже в случае, если необходимое количество подписей соберет только один, сплотиться вокруг него? По мнению большинства экспертов, шансов на это практически нет. Дополнительные проценты рейтинга может дать поддержка упоминавшихся выше политиков, которые по разным причинам не пошли на эти выборы, особенно А. Милинкевича и А. Козулина, чей «объединенный рейтинг» составляет 8.8%. Кто бы из демократов ни стал лидером в процессе сбора подписей, он может побороться за это «испанское наследство» (война за «испанское наследство» была самой кровопролитной войной в Европе начала XVIII века). Сейчас А. Милинкевич в команде Г. Костусева, но сможет ли он, в случае если кандидат БНФ «сойдет с дистанции», призвать своих сторонников голосовать за В. Некляева или Я. Романчука? Почему никого открыто не поддержал А. Козулин? Вопросы риторические. К тому же вовсе не факт, что даже если все оппозиционные лидеры призовут своих сторонников поддержать «единого», этот призыв будет услышан и поддержан. Во-первых, потому, что у них нет прямой и эффективной коммуникации со своими сторонниками. Во-вторых, даже если этот призыв и дойдет до сторонников, вряд ли все ему последуют. Консолидация политиков – это еще не консолидация их электоратов, но определенное воздействие на их потенциальных сторонников, она, несомненно, могла бы оказать.

Многие скажут: если рейтинг в 20-25% – это «потолок» даже в лучшем случае, какой смысл за него бороться, ведь он вдвое уступает рейтингу главного претендента? На самом деле, смысл очень большой: кандидат получивший, пусть и не по данным ЦИК (информация в Беларуси распространяется быстро), полтора миллионов голосов, получает «мандат доверия», который после выборов, в стремительно меняющейся геополитической ситуации, может стать чрезвычайно важным условием новой и, возможно, вполне реальной, а не виртуальной игры.