На фоне снижения социальных индексов электоральный рейтинг А. Лукашенко прибавил за квартал 5.3 пункта (табл. 1), что заметно выше статистической погрешности (3%). Что касается рейтинга доверия, то хотя он формально почти не изменился, однако ощутимо сократилось число не доверяющих президенту (табл. 2), что привело к рекордной за последние три года доле респондентов, затруднившихся с ответом. А это верный признак нарастания в обществе чувства неопределенности.
Социальные индексы повысились незначительно, но синхронно. Темпы роста реальных доходов населения начали притормаживать (январь-май – 120.6%, январь-июль – 119.1%), тогда как официальные сообщения на тему очередных подорожаний товаров и услуг поступают с регулярностью восхода и захода солнца.
Но против реальности, воспринимаемой населением через покупательную способность зарплат и пенсий, в сентябре выступила реальность, формируемая СМИ. В первую половину месяца (время проведения опроса) вторая реальность была особенно агрессивной. В лице российских партнеров Белорусской калийной компании (олигархов) и «высокопоставленных жуликов» из правительства Российской Федерации был сформирован образ врага. Однако намерения поживиться за счет белорусского народа были вовремя разоблачены и нейтрализованы (полагаем, нет смысла пояснять кем).
Противоречивые сигналы, подаваемые двумя реальностями, и породили неопределенность в динамике рейтингов А. Лукашенко (табл. 1-2). «Можно сказать, что текущие опросы общественного мнения, – постоянно подчеркивает директор «Левада-центра» Л. Гудков, – фиксируют не столько динамику настроений и представлений общества, лишенного независимых источников информации, сколько эффективность государственной пропаганды».
Но у эффективности государственной пропаганды, даже в условиях монополии на телевидение, есть свой предел. Мобилизационный потенциал современного белорусского общества существенно уступает мобилизационному потенциалу общества советского времен первых пятилеток, поэтому успехи пропаганды не могут быть долговечными, а против масштабных экономических событий (вспомним 2011 г.) пропаганда и вовсе бессильна.
Вернемся к табл. 1. Мартовский опрос 2011 г. был проведен накануне паники, вызванной прекращением свободной продажи валюты в обменниках. Последний докризисный опрос зафиксировал и докризисное значение электорального рейтинга А. Лукашенко. Понадобилось два с половиной года и рост средней заработной платы до $ 600 для возвращения электорального рейтинга на прежний уровень. Успех налицо, но какой ценой! Есть все основания полагать, что закрепиться на достигнутом рубеже электоральной поддержки будет очень непросто.
Производство массовых надежд – важнейшая функция публичного политика. Политик-надежда, как и страстно любимый человек, лишен недостатков. Но страстная любовь быстротечна, и потому удержаться в номинации «политик-надежда» в наше динамичное время не способен ни один харизматик, и А. Лукашенко в этом смысле не является исключением. Сегодня его высокий уровень электоральной поддержки связан в первую очередь с безальтернативностью. Сентябрьский опрос это подтвердил: 81.5% респондентов заявили, что не знают кандидата, который мог бы конкурировать с А. Лукашенко на президентских выборах, и только 18.5% такой кандидат известен.
Готовы голосовать за А. Лукашенко сегодня 42.6% белорусов, а полностью разделяют его взгляды только18.4% – менее одной пятой от числа избирателей! (табл. 3). Таков приблизительно размер устойчивого электората «всенародно избранного президента». Все остальные его сторонники – ситуативны. В зависимости от положения звезд на небе, что равнозначно набору случайных обстоятельств, формирующихся в режиме «здесь и сейчас», они могут переходить их группы сторонников главы государства в группу его противников и обратно.
Подобные маятниковые колебания отмечались уже неоднократно. В 2011 г. они сформировали так называемое «новое большинство», противников А. Лукашенко. Нашлись в Беларуси и политические силы, попытавшиеся на него опереться. Однако уже во второй половине 2012 г. стало понятно, что политический маятник начал обратное движение. Сегодня он вновь находится в крайнем положении, что в среднесрочной перспективе даст сторонникам теории «нового большинства» шанс в очередной раз смотреть в будущее с оптимизмом.
О том, что «новое большинство» в белорусском обществе не может быть устойчивым, свидетельствуют и ответы на вопрос табл. 4. Противников концентрации всей полноты власти в одних руках в Беларуси меньшинство (третья строка табл. 4), следовательно, под знаменами «нового большинства» наряду с противниками авторитаризма собираются и разочаровавшиеся лично в А. Лукашенко (но не в авторитарной политической системе). В этой связи следует отметить, что рейтинг доверия оппозиционных политических партий, несмотря на снижение рейтинга доверия А. Лукашенко, за последние три месяца не изменился: июнь – 15.4%, сентябрь – 15.3%.
Кто в Беларуси постоянно испытывает потребность в «сильной руке»? Разумеется, в первую очередь те, кто доверяет А. Лукашенко: среди доверяющих – 40.5%, среди не доверяющих – 10.8%. Основу первой группы, назовем ее условно «бюджетополучатели», составляют женщины (29.1%), пожилые люди 60-и лет и старше (37.6%) и лица с начальным образованием (44.8%). Доля мужчин, молодежи до 30 лет и людей с высшим образованием в этой группе заметно ниже: 22.4%, 21.5% и 22.2% соответственно. Тем не менее, каждый пятый молодой белорус, каждый пятый мужчина и каждый пятый обладатель университетского диплома испытывают потребность в «сильной руке»!
Запрос на стабильность является одним из базовых в любом обществе, но поддерживать стабильность за счет динамичного развития – это удел избранных. К сожалению, белорусское общество в круг избранных (по данному параметру) не входит.
Необходимо помнить, что в отсутствие механизмов согласования интересов фиксируемая сегодня стабильность может быть не менее взрывоопасной, чем нестабильность. «Величайшая катастрофа XX века» (распад СССР) – далеко не единственный пример взрывоопасной стабильности.