ПОБЕДА – ОДНА НА ВСЕХ

Очередное празднование дня Победы вызвало уже ставшие традиционными споры об ее смысле и значении. Создавалось впечатление, что в этом году они были ожесточенными как никогда, причем как в Беларуси, так и в России. В России событием стал «обмен мнениями» между политиком Л. Гозманом и журналисткой У. Скобейдой, в Беларуси, например, известный блогер А. Кабанов удалил в Фейсбуке всех френдов, поздравивших его с праздником, поименовав их «тупорылыми мутантами пропаганды».

Впрочем, более академические и концептуальные дискуссии о Второй мировой войне, в том числе и об ее значении для нациестроительства в Беларуси, идут давно и не связаны с конкретной датой.

И все же именно острота споров, приуроченных к 9 мая, стала одной из причин, побудивших НИСЭПИ в июне повторить вопрос из опроса прошлого года об оценке событий ХХ века.

Как видим, за год с небольшим приоритеты опрошенных в данном вопросе нисколько не изменились: на первом месте как предмет национальной гордости была и остается победа в Великой Отечественной войне, победа в буквальном смысле «одна на всех». Почти на всех.

Данные табл. 2 дают представление о том, как иерархия исторических событий – поводов для гордости, связана с социально-демографическими характеристиками и политическими предпочтениями.

Таблица 2. Распределение ответов на вопрос: «На Ваш взгляд, какими событиями ХХ века белорусы могут гордиться в наибольшей степени?» в зависимости от социально-демографических характеристик и политических установок*, %

* Таблица читается по горизонтали
Общее впечатление от табл. 2 – что кроме избрания первого президента Беларуси, оценки иных событий новейшей белорусской истории незначительно зависят от факторов, от которых, на первый взгляд, должны были бы зависеть. Доли тех, кто считает избрание А. Лукашенко в 1994 г. событием, которым стоит гордиться, отличаются в разы между различными социально-демографическими группами и группами с разными политическими убеждениями. Но другие исторические события, вокруг которых ломаются академические и политические копья, оцениваются приблизительно одинаково практически всеми группами, которые рассматриваются в табл. 2. Разница между оценками, как правило, не превышает 10 процентных пунктов, а чаще всего значительно меньше.

Фактически иерархия событий (за исключением опять же избрания А. Лукашенко) остается одинаковой во всех группах. И абсолютный лидер оценок во всех – победа в Великой Отечественной войне. Молодежь и старики, респонденты с университетскими дипломами и с начальным образованием, лукашисты и антилукашисты, «белоросы» и «евробелорусы» – у всех оценки Победы в разы превосходят оценки всех остальных событий, при этом различия весьма незначительны.

Хотелось бы возразить против расхожего объяснения, которое нередко применяется для того, чтобы нивелировать значение этого солидарного мнения общества по поводу Победы. Нередко говорится, что такое единодушие – результат массированной пропаганды, нынешней лукашенковской и еще прежней советской, времен брежневской эпохи. В незамысловатой форме эту мысль сформулировал цитированный выше А. Кабанов. По мнению сторонников такого мнения, пропаганда всесильна, она способна возвысить незначимое событие до общенациональной ценности.

Более реалистичный взгляд заключается в том, что пропаганда могущественна, но отнюдь не всесильна, она может усилить, «подкрутить», разжечь чувства и представления, существующие помимо и до нее, она может спекулировать на ценностях, интерпретировать их, но не может их создавать.
К тому же уже данные табл. 1 убедительно демонстрируют это избирательное «всесилие» пропаганды.

Если эхо советской пропаганды столь громкое, то куда же делась ее другая, куда более громкая и значимая тема – «Великий Октябрь»? Кстати, информационная политика и нынешнего белорусского государства отводит революции 1917 г. почетное место, РБ – едва ли не единственная страна в мире, в которой 7 ноября – государственный праздник именно той революции. И где же она в представлениях белорусов? На последнем месте. Почему же пропаганда, всесильная в отношении памяти о войне, оказывается бессильной в отношении памяти о революции?

Если же говорить о современной пропаганде, то стоит заметить, что главный сюжет ее восхвалений – отнюдь не Победа, а А. Лукашенко, его воцарение в 1994 г. и его благодетельное отеческое правление. Ну и где значение этой новой эры в сознании населения? На скромном 4-5 месте, вровень с образованием БНР, которое до недавнего времени официальная пропаганда трактовала как «марионеточное квазигосударство буржуазных националистов», да и ныне не особенно поднимает на щит. Если пропаганда всесильна, что ей стоило вывести на первое место своего босса и главного героя? А вот не вывела.

Данные табл. 2 дают дополнительные аргументы против теории о всесилии пропаганды. Предположим, что для доверяющих президенту, выступающих за интеграцию с Россией, наконец, для доверяющих государственным СМИ, их пиетет к Победе – производная от их политических взглядов и информационных предпочтений, они ценят Победу потому, что их в этом убедила пропаганда, которой они доверяют. Но что же тогда сказать об их политических антагонистах – тех, кто за евроинтеграцию, кто против А. Лукашенко, кто не доверяет государственной пропаганде, но для кого Победа – ценность, причем в такой же степени? Пропаганда не сумела убедить их ни в чем, кроме одного? Подобная версия представляется все же слишком искусственной, чтобы быть верной.

В принципе имеет право на существование гипотеза, что меньшинство, для которого Победа и не победа вовсе – как раз настоящие носители национально-демократического дискурса. Но данные табл. 3 скорее опровергают эту гипотезу.
Таблица 3. Связь оценок победы в Великой Отечественной войне с социально-демографическими характеристиками и политическими установками, в %

Как видим, отличия есть: среди тех, кто не гордится Победой, больше тех, кто не доверяет А. Лукашенко и выступает за европейский выбор Беларуси, а также больше тех, кто гордится обретением независимости в 1991 г. Однако и по этим вопросам отличия не кардинальны – те, кто не считают Победу предметом гордости, «евробелорусы» и антилукашисты отнюдь не на 100%. А по остальным вопросам табл. 2, в том числе и по таким, как символика и отношение к БНР, различия между группами вообще весьма незначительны. Так что те, для кого Победа – не предмет гордости, не состоят поголовно из адептов национально-демократического дискурса, это вовсе не люди идеологического «нового неба и новой земли» (или нового ада, на чей-то взгляд).

Модой в определенных политических и интеллектуальных кругах стали попытки деконструировать Победу, как ценность, а в идеале – вообще истребить ее из народной памяти. Вынося за скобки как историко-научный, так моральный аспекты проблемы, останемся верными социологическому духу нашего анализа. Из данных табл. 1-3 следует, что победа в Великой Отечественной войне – самая массовая историческая ценность белорусов, причем ценность, которая объединяет массы независимо от политических водоразделов. И с политической точки зрения выглядит просто безумием возводить дополнительный барьер между собой и обществом, бросая ему вызов, оспаривая его самую дорогую и самую общепризнанную ценность.

Ну а с точки зрения национального строительства можно вспомнить, сколько слез пролито по поводу отсутствия у белорусов единства и общих ценностей. Так вот одна (а может и единственная) налицо, социологически четко определенная, почти тотальная. Представим себе, что ее удалось уничтожить (хотя совсем не следует, что это и на самом деле получится). А что может ее заменить? Вопрос не в том, есть ли альтернативные ценности как таковые, вопрос в их интеграционной мощи, в их способности охватить большую часть общества.

Можно, разумеется, надеяться на «волшебную палочку» БТ, обладая которой, можно, по мнению некоторых, обратить белорусов в какую угодно веру. Но представляется, что это – следствие наивной веры интеллигентов в эффективность грубой силы, в том числе и силы государственной пропаганды. Однако если не разделять эту веру, то налицо очевидная опасность: если субституты ценностного механизма, который обеспечивает единство сейчас, будут способны охватить лишь незначительную долю общества, не рассыплется ли нация, лишенная общих ценностей?